— Я ещё раз спрашиваю: почему вы не поставили в известность своего ректора? — высокая блондинка старательно изображала строгость, для чего хмурила брови, но получалось у неё не очень. Либо магичка была добрячкой по натуре, либо тщательно собранные в хвост волосы до упора растянули кожу лица. Подозреваю, глаза станут заметно круглее стоит женщине ослабить причёску.
— Да вроде каникулы как, вот… это… — пробормотал косматый, недавно предвещавший выпер из Академии.
— Да какая разница! — сиял его подельник. — Мы же совершили такое! Призвали саму Юфрозину.
Все тут же уставились на меня.
— Я Кристина, — тут уже внесла ясность я, а то этим станется наградить меня новым именем. Всё-таки Юфрозина это уже слишком. И как сокращённо её называть? Фрося? Зина?
— Значит, вы утверждаете, что смогли провести полноценный ритуал призыва и вернули к жизни давно почившую колдунью? — проигнорировав моё заявление, продолжила та.
— Ну да. Вот же она, — парень ткнул в мою сторону пальцем.
— Сперва, думаю, стоит послушать девушку. Что она нам скажет? — подал голос благовидного образа старец.
Сдаётся мне, что всех владельцев подобной белой окладистой бороды можно смело нарекать — благовидными. Мерцающая пыль тоже его рук дело. Хотелось бы думать, что всё это для красоты, а не для вреда. Наверняка он неплохой дядька. Вон и крошка-птица у него на плече сидит, словно домашний любимец. Животные ведь чувствуют хороших людей?
— А что её слушать? Она нам такого порасскажет, лишь бы втереться в доверие, — сказал третий маг, с тарелкой на груди. С посудой у них перебои, что ли? Даже пусть не тарелкой, но какой нормальный человек повесит себе на шею подобный жестяной диск? Или он ему зеркало походное заменяет? И на что в нём любоваться? На лысину и косматые брови?
— Ихтар, кем бы она себя ни назвала, магический всплеск подобной силы уже говорит сам за себя, — одёрнула блюдценосца магичка.
— Я Кристина Балатанова, мне двадцать три года, временно безработная, по образованию юрист, по призванию лентяйка третьей степени, со слов моей матушки. Есть двое старших братьев, — на одном дыхание отрапортовала я.
— Вы ведьма? — в лоб спросил старец.
— Вот уж нет.
— Как оказались на поляне?
— Это всё Полинка, — тут же сдала я подругу. — Она какой-то ритуал проводила, я просто в центре пентаграммы стояла. От трав дым пошёл сильный, мне стало нехорошо, а потом глядь — я возле леса.
— А имя Юфрозина вам о чём-то говорит? — магичка взглядом во мне разве что дыру не прожгла.
— Нет, и слава Богу!
— Где и когда вы родились?
— В 1993, в Вильнюсе, потом перебралась в Москву.
— Москва — это что? — ввёл меня в тупик лысый.
— Э-э-э… Ну, столица России, — маги переглянулись.
— Мир?
— Дружба, жвачка?
— Таких миров мы не знаем.
— Допустим, — перешла на мягкий тон я. Похоже, не одна я тут с приветом. — Где, по-вашему, мы сейчас находимся?
— Даманкор, — сказал блюдценос, приведя в замешательство уже меня.
— Что скажете, магистр Сергавий? — обратилась магичка к старцу.
— В одной из запретных книг попадалось мне описание весьма прелюбопытного случая, когда двойной обряд разных миров принёс немало проблем.
— Ну с этими всё ясно, они дух призывали, — женщина подошла к набедокурившим парням. — вы и правда решили, что сможете из покойницы полноценную магичку заполучить? — Криво ухмыльнулась она. — Но об этом разговор отдельный. А что за ритуал проводили вы? — Тут все снова уставились на меня.
— Венец безбрачия снимали, — тихо пробурчала я. Что кривить душой, стыдно было признаваться в подобном.
— Это ещё что такое? — переспросил лысый.
— Ну… это когда долгое время не можешь замуж выйти, в общем, в любви не везёт, — пролепетала я, стыдливо краснея.
— Хм, — старец крепко призадумался.
— Неудивительно, — чуть слышно обронил любитель тарелок.
— Это почему это? — возмутилась я. Дурнушкой меня никто не считал, даже наоборот. Глупой тоже.
— Надо звать Райлара. Интересно, что он скажет. К тому же ему с этими олухами всё равно разбираться, — трое олухов заметно напряглись.