Jordy Rivers Маги
Этим утром Беатрис и Филипп Фаридэ были необычайно взволнованы. Во-первых, сегодня их дочери Ингрид исполнялось двенадцать лет, а во-вторых, они должны были впервые увидеть ее. И именно это служило главной причиной их радостного возбуждения. Дело в том, что двенадцать лет назад в день рождения Ингрид в дом Филиппа Фаридэ, одного из магов Верховного Совета Амальона, явился странник, маг из далекого и никому неизвестного в Гронгирейской долине королевства Эльмарен. Тот человек сказал, что заберет только что родившуюся Ингрид в свое королевство для того, чтобы та смогла изучить магию народа Эльмарена, а потом принести ее в долину, и тем самым принести в долину мир.
Эльмаренец был высок и худощав, с необыкновенным лучистым взглядом светло серых глаз. Он с некоторым напряжением выговаривал слова на непривычном для него языке Громальонской долины, но, несмотря на это, казалось, понимал не только, что ему говорили в ответ, но также все, что думали и чувствовали люди, к которым они пришел. От него исходило удивительное спокойствие, и в каждом его слове чувствовалась неподдельная искренность.
Он сказал, что Фаридэ впервые увидят свою дочь, когда ей исполнится двенадцать. И в этот же день Ингрид узнает о них. Может быть потому, что незнакомец вызывал необъяснимое доверие, и никто не находил в себе силы ему прекословить, а может быть потому, что у Беатрис и Филиппа Фаридэ уже было четыре сына, они согласились с ним и отдали ему младенца. Через мгновение эльмаренец вышел из их дома, неся на руках маленькую Ингрид. С тех пор прошло ровно двенадцать лет.
Никто в семье Фаридэ не представлял, как должна была произойти их встреча с дочкой. Амальонцы, находясь вдалеке друг от друга, общались между собой при помощи мысленных образов. Так делали и гронгирейцы, они ведь тоже являлись жителями долины. Какой же способ выберет Ингрид, Фаридэ не предполагали. Если честно, они вообще сомневались, осталось ли в их дочери хоть что-то от громальонки, ведь все эти годы она провела вдали от Амальона и своей семьи.
Родители спустились в гостиную, лишь только взошло солнце. Беатрис принялась за свое обыкновенное утреннее занятие – приготовление завтрака, хотя голова ее была занята совершенно другими мыслями. Ее муж по утрам шел на собрание Совета, но этим утром он остался дома, помогая жене накрывать на стол. Во дворце все знали, что сегодня в семье Фаридэ особенный день.
Дети, хотя уже проснулись, были еще на верху, в комнате Кеннета, среднего из братьев. В окна ласково светило утреннее солнце, падая на стол, где Беатрис резала хлеб. Со стороны легко могло бы показаться, что в доме совсем обычное утро. Но это было не так. Каждый из Фаридэ был предельно внимателен к каждому шороху вокруг, ожидая что в любой момент может появиться либо посланник из Эльмарена, либо сама Ингрид.
Но утро шло своим чередом, не обнаруживая в своем мерном ходе каких-либо отклонений. И вот когда семья после завтрака, перебралась в сад, из дома раздался крик Тэгана, старшего из братьев:
– Все сюда! Здесь что-то происходит!
Залетев как один в гостиную, Фаридэ остановились перед растущим в центре комнаты солнечным коконом, который стремительно увеличивался в размерах. Он состоял из двух поверхностей, каждая с неимоверной скоростью вращалась вокруг предполагаемой вертикальной оси, одна влево, другая вправо. Наконец, кокон остановил свой вращение и его края стали расползаться во все стороны, пока не достигли потолка и стен. Таким образом, кокон превратился в огромную завесу. Она казалась состоящей из солнечного света, толщиной в пару сантиметров. Через секунду с той стороны стали раздаваться человеческие голоса. Казалось, там находится много детей и взрослых. Все они говорили на незнакомом языке. Постепенно завеса становилась все более прозрачной, и вот уже можно было различить очертания домов, деревьев и людей.
Это был большой зеленый двор, наполненный детворой самого разного возраста. На Фаридэ никто не обращал внимания.
– Они вообще видят нас? – удивился Аарон, один из двойняшек. Им с Дареном было по шестнадцать лет. Не считая Ингрид, они были самыми младшими детьми в семье.
– Не думаю, – ответил ему отец.
Все Фаридэ как завороженные, смотрели, что творится по ту сторону экрана. По двору носились дети, оглушая своими криками взрослых. Где-то неподалеку играла музыка. Мимо то и дело сновали девушки с корзинками, доверху наполненными разнообразными фруктами. В центре зеленой лужайки накрывали стол.
– Это же день рождения! – воскликнула Беатрис. Ее большие серые глаза стали еще больше от внезапной догадки, поразившей ее. – Это же день рождения нашей дочери!