За ужином в семье Фаридэ царила невеселая атмосфера. Все, кроме Ингрид сосредоточенно обдумывали выход из сложившейся ситуации. Как и вчера вечером, Ингрид сидела посреди своих братьев. Справа от нее сидели сначала второй по старшинству Кеннет, за ним старший Тэган, слева два младших брата Аарон и Дарен. Они родились в один день, но нельзя было сказать, что они похоже друг на друга более, чем все братья между собой. Напротив детей сидели Филипп и Беатрис Фаридэ. Беатрис в свои 52 года была еще очень красивой женщиной. И ее красота еще только усиливалась в детях, которые приобрели ее черты.
– Мы отправимся завтра на поляну все вместе, – предложил Кеннет. – И не уйдем оттуда, пока к нам не выйдет животное Ингрид.
– Или Ингрид может пока не выходить из дома, а если ей надо будет выйти, то… – Тэган обвел взглядом всех, сидящих за столом, – то ее может сопровождать кто-нибудь из наших спутников.
Беатрис Фаридэ решительно опустила руку на стол:
– Это не выход! Мы не будем лгать и скрываться. Если у нашей дочери нет спутника, значит, так тому и быть. И горе тому амальонцу, а тем более гронгирейцу, кто осмелится ее этим попрекнуть.
При этих словах своей матери взгляд Ингрид просиял и она впервые за вечер открыто улыбнулась:
– Значит, завтра мы идем во дворец? Я увижу нашего короля?
– Значит, завтра мы идем во дворец, – подтвердила Беатрис, – и представим тебя королю.
– Я буду с вами в этот момент, а потом у Совета переговоры с гронгирейцами по поводу пленников, и я должен там присутствовать. – Добавил Филипп Фаридэ.
На всеобщее удивление эти слова неимоверно обрадовали Ингрид:
– Завтра во дворце будут гронгирейцы? А ты знаешь, кто именно, папа? – воскликнула она.
– Это важно?
– Да, если там будет Диана Рестридж!
Филипп улыбнулся и покачал головой. Вот уже второй день его дочь твердила о том, что ее привела домой маршал гронгирейской армии Диана Рестридж. Что гронгирейка шла с ней по самому Амальону, а потом беспрепятственно вернулась за пределы королевства.
– Да, там будет твоя Диана, – со смехом ответил он.
– Вот завтра мы у нее и спросим, как же ей удалось незамеченной покинуть Амальон, – подхватил Кеннет, подмигивая матери. Но та не поддержала всеобщего веселья на эту тему. Сама не зная почему, она верила своей дочери, что ее проводила в Амальон именно Диана. И это тревожило Беатрис больше чем, чтобы то ни было. Даже отсутствие у Ингрид животного было не так страшно, как то, чего боялась Беатрис. Потому что она знала только один способ, при помощи которого Диана с ярко выраженной, как не у каждого жителя Гронга, темно-фиолетовой аурой могла спокойно уйти из Амальона. Беатрис не сомневалась в том, что Диана использовала бы этот способ без оглядки на то, что может потом произойти с Ингрид.
Ингрид же, вспоминая о последних минутах, проведенных с Дианой, опустила взгляд в свою тарелку. Почему-то, утиная грудка, так радовавшая ее в начале вечера, уже не казалась столь аппетитной.
– Я поцеловала ее, – неожиданно произнесла она. – Чтобы отдать ей частичку своей ауры.
Ингрид сказала это и спокойно посмотрела на родителей.
– Ты целовала Диану Рестридж?! – неверящим тоном воскликнул Дарен. – Не может этого быть! Право, стоило провести 20 лет вдали от дома, чтобы, вернувшись поцеловать саму Диану Рестридж! – Дарен возбужденно говорил, потом встретился взглядом с матерью и тут же осекся.
– Мама, Дарен хотел сказать, что Диана очень красива. Она и вправду самая красивая женщина в долине. – Вступился за брата Аарон. – Конечно же, после тебя, мам. – Добавил он шутливо, пытаясь вызвать на лице матери улыбку.
Но Беатрис не улыбалась.
– Говорят, у нее каменное сердце, и она не умеет любить, – ответила она, поочередно глядя сначала на Дарена, а потом на Аарона. И после этого на Ингрид.
– Я не думаю, что это так, – сказала Ингрид. – Это не так.
Потом она обратилась к Аарону, не в силах сдерживать радостную улыбку:
– Ты тоже считаешь, что она самая красивая женщина в долине после нашей мамы?
– Все ясно, – вступил в разговор Филипп Фаридэ. – На сегодняшний день мы имеем возвратившегося домой пятого ребенка, в возрасте 20 лет, без зверя-спутника, и влюбленного в маршала вражеской армии. – Не смотря на слова, его взгляд искрился смехом. – Фаридэ, я Вас поздравляю. Наконец-то у сплетников Амальона появились реальные причины обмывать нам косточки. Я не вижу в этом ничего ужасающего. Мы семья, мы любим друг друга, и нам ничего не страшно.