Её носки сгибались, как будто пытаясь зацепиться за что-то.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!
Красный свет хлынул из тела Химэкавы.
А затем, поднявшийся из Кидзуны розовые частички смешались с красными, окружив девушку.
— Это… Гибридное сердце, — прошептала приведённая в экстаз Химэкава.
Её тело обмякло на кровати, словно потеряло всю силу.
«А-ах… как хорошо…
Невероятно.
Что такое удовольствие может существовать…»
— Словно мир… изменился.
Из приоткрытого рта Химэкавы просочились восторженные слова.
Кидзуна нежно погладил девушку по голове.
— Хорошо постаралась, Химэкава. Теперь твой уровень гибрида на максимуме, — произнёс парень, проверив жизненные показатели на своём терминале.
— В таком случае…
Как будто заигрывая, приподнялась Химэкава.
— Что… мы будем делать… дальше?
Глаза девушки бесстыдно сияли.
«…Верно. Это ещё не конец».
Чтобы достичь Кульминационного гибрида за такое короткое время и к тому же получить высококачественную энергию, необходимо сделать Химэкаву ещё более возбуждённой.
«Юрисиа предпочитала S&M игры.
А что насчёт Химэкавы?
Однако сейчас нет времени, чтобы испробовать всё. И более того, ошибка недопустима».
Даже пока они говорили, Айнэ с Юрисией приходилось участвовать в опасном бою.
Кидзуна вызвал консоль.
— Что это?
Химэкава с любопытством смотрела на полупрозрачное окно.
А затем прижалась к нему, словно подлизывающаяся кошка.
«…Ладно, попробую это!»
Рука парня нажала на консоль.
И в то же мгновение комната полностью преобразилась.
— Э-э?
В точно такой же комнате он провёл последние несколько дней вместе с Химэкавой. В комнате ученического совета Атараксии.
— Д-да что это такое?
Глаза Химэкавы изумлённо распахнулись.
— Функция нового оборудования — нечто похожее на симулятор окружающей обстановки. И не только место, он может менять даже нашу одежду.
— Одежду?
Химэкава посмотрела на себя и вновь испытала шок.
— Н-нижнее бельё?
Химэкава была в белом бюстгальтере и трусиках, которые обычно носила.
— К-как?
От такой неожиданности девушка сильно растерялась.
— Это ещё не всё, смотри.
Он положил руку на её плечо и подвёл к зеркалу, стоявшему в комнате.
— Ня-я-я?! Что! Это!
— Нэкомими[19].
На голову Химэкавы надели обруч с кошачьими ушками.
Особенно странным оказалось то, что вместе с удивлением девушки эти ушки задвигались.
— А ещё ошейник.
К красному кожаному ошейнику крепился изящный колокольчик. И когда Химэкава двигала головой, раздавался милый звон.
— И хвост.
— Э-э-э?!
Обернувшись, она увидела длинный чёрный хвост, выглядывавший из её трусиков. Используя какую-то хитрость, он грациозно покачивался туда-сюда.
— Такое место, такой вид… к-как извращённо…
— Ага, как извращённо.
— !..
— Химэкава Хаюру, член дисциплинарного комитета, в священной комнате ученического совета оказалась в таком косплее. Безусловно, об этом нельзя говорить другим.
Химэкава шумно сглотнула.
— Но это — выдуманный мир. Здесь можно делать всё, что тебе нравится.
Обычная Химэкава несомненно отказалась бы. Но сейчас девушка находилась под эффектом афродизиака Гибридного сердца. Она определённо заинтересуется.
— Всё… что мне нравится.
— Верно. Всё, что ты не можешь сделать в реальности, всё, что там невозможно. Здесь никто не узнает об этом, никто не будет упрекать тебя. Химэкава может делать то, что ей нравится.
По лбу девушки стекал пот.
— Я-я не то чтобы хочу делать такое, не думаю…
— Но ты же возбуждена, верно?
— …
Обычное поведение Химэкавы основывалось на чувствах долга и вины. Но судя по истории о её прошлом, казалось, что она просто обычная девушка, желавшая веселиться и встречаться с парнем.
«…Если посмотреть на это с другой стороны, Химэкава возбуждается от чувства вины и ощущения порочности, не так ли?
Для того, чтобы сбросить оковы с её сердца, нужно разбить стену обыденности.
И в дополнение я должен сделать это аккуратно, не разрушив её повседневную жизнь.
Эти действия также позволят устранить стресс Химэкавы».
Девушка некоторое время смотрела на себя в зеркале. Вскоре, её бедра начали ёрзать и тереться друг о друга, а голова с кошачьими ушками уткнулась в грудь Кидзуны.
А затем девушка промурлыкала тихим голосом:
— …Ня-я-я.
«Чёрт… так мило».
— Какая милая киса.
Когда Кидзуна почесал подбородок Химэкавы, она прищурилась от удовольствия.
— Тогда… будь я выброшена, ты забрал бы меня к себе?
Химэкава приложила руку к его груди.
Слова о том, чтобы взять Химэкаву себе, возбуждали Кидзуну.