Он не ослаблял нажим на педаль, и деревянный конь продолжал подниматься.
— Н-нет, нет! Кидзуна! Лишь это нельзя! Пожалуйста, прекрати!
Тем не менее пыточный инструмент не останавливался.
— Умоляю, Кидзуна! Если что-то другое… хи-и!
Треугольная вершина прикоснулась к тайному месту Юрисии. А затем Кидзуна отпустил руки и доверил тело девушки деревянному коню.
— …А! Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!
Крик вырвался наружу.
А в следующий миг в разуме Юрисии воскресли ощущения от наказания, которое Осирис даровала ей.
— Гх! Ха-а-а-а-а-а♥…
Чувство, которое являлось то ли болью, то ли наслаждением, атаковало блондинку. А затем деревянный конь поднялся ещё выше, и носочки девушки оторвались от пола. В тот миг устройство полностью подняло тело Юрисии.
— А-а!.. Ха-а-а! У…
Девушка хватал ртом воздух, словно не могла вдохнуть.
— П-пожалуйста… помоги, Кидзуна. Так я… о маме…
Слёзы потекли из её глаз.
Юрисиа молила о прощении, но лицо у неё было как у самки в брачный период.
Продолжавшее быстро расти число уже превысило шестьсот пятьдесят.
Естественно, деревянный конь тоже являлся разновидностью инсталлятора. Устройство напрямую влияло на место, через которое осуществлялась переустановка ядра.
То, что Юрисиа проявила интерес к нему, можно было назвать удачей. Поэтому и возникла необходимость тут же надавить на девушку.
Кидзуна наступил на другую педаль.
— Кья-я-я! А… ч-что… ты… а-а-а-а-а-а-а-а♥!
Мельчайшие, почти незаметные для глаза вибрации начали сотрясать деревянного коня. Они посылали сладостное и сильное удовольствие от интимной области внутрь её тела. Невероятный праздник, в котором смешались боль и наслаждение. Этого оказалось достаточно, чтобы лишить Юрисию здравомыслия.
— Не-ет… нет, прекрати-и-и-и-и-и-и♥! Я… ч-чувствую себя… стра-а-а-анно…
«Н-невероятно… такое… возможно… даже лучше, чем у Осирис… нет, лучше, чем у мамы!..»
Показатель на груди девушки достиг семисот.
Увидев это число, Кидзуна подумал о следующем ходе.
Он всё ещё не превзошёл Осирис. Однако сейчас остался всего лишь один шаг до разрушения контроля Деус экса.
Парень выбрал примитивный, но эффективный пыточный инструмент. Взяв его, он снова вернулся к блондинке.
— Я подарю украшение Юрисии.
— Ха-а… ч-что?.. А-а-ах!
Пустыми глазами девушка увидела то, что Кидзуна держал в руке.
— При… щепка?
Парень нажал на прищепку и поднёс её к вершине груди Юрисии. Её глаза опьянённо увлажнились.
— Та… такое нельзя-я-я-я! Страшно… страшно… я больше не хочу… боли…
Однако кончики её бюста твёрдо выпирали вперёд. Казалось, будто они с нетерпением ждали этого и желали как можно скорее быть украшенными таким аксессуаром.
Пытаясь сбежать от прищепки, Юрисиа дёрнула телом. Кидзуна поймал раскачивающуюся грудь и защемил её вершину прищепкой.
Давление и боль, которую девушка никогда не испытывала прежде, продолжали атаковать. Это не походило на то, что заканчивалось мгновенно, вроде удара плетью. Этот инструмент непрерывно мучил грудь Юрисии.
— А… а-а… у-убери. Пожалуйста, убери-и-и-и-и-и…
Из-за сдавленной вершины бюста девушке казалось, будто нечто в её теле, принадлежавшее Осирис, полностью исторгалось.
А затем показатель достиг восьмисот.
«Удалось!» — воскликнул Кидзуна про себя. Однако он не собирался останавливаться на этом.
Парень стремился к верхнему пределу настолько, насколько это возможно. К тому же он до сих пор не мог отрицать присутствия Осирис в Юрисии.
«Да что мне ещё сделать?
Боль и наслаждение. Эта пара.
Я уже достаточно долго использовал инструменты.
Теперь должно быть то, что я дам ей непосредственно.
То, что заставит её полностью признать поражение и покориться мне.
И для этого!»
Кидзуна выключил деревянного коня, и вибрации прекратились.
— А-а-ах! А… э-э?
Тяжело дышавшая Юрисиа посмотрела на парня с таким выражением лица, будто собиралась спросить: «В чём дело?»
Кидзуна вытянул руку и провёл по щеке девушки.
— Прости, что сделал тебе больно.
— ?..
— Если ты настолько это ненавидишь, я остановлюсь и не буду мучить тебя ещё сильнее.
— Э-э… н-но…
Изумившись, она несколько раз моргнула влажными от слёз глазами.
— Юрисиа.
Девушка затаила дыхание, гадая, что же Кидзуна собирался сказать.
— Стань моей рабыней.
Едва услышав его слова, Юрисиа ощутила, как всё внутри её живота крепко напряглось.
— Если станешь моей рабыней, я сделаю тебе ещё приятнее.
Блондинка шумно сглотнула.
— Но если ты действительно ненавидишь такое, то я больше никогда не буду этого делать. Юрисиа, выбирай что хочешь.