— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы позволить тебе ощутить себя хорошо.
Правой рукой Кидзуна приподнял грудь женщины.
— Мм… хи-хи, я… сильный противник… в конце концов, нет женщины, которую я не смогу покорить.
— Тогда… я хотел бы стать твоим учеником.
Его правая рука продолжала нежно массировать бюст Зэлсионэ.
— Ты исключён.
«Э-э?! Уже?»
— Это немного шокирует. Я настолько неумел?
Однако командир имперской стражи угрюмо посмотрела на него.
— Тебе больше не нужно покорять женщин. У тебя же есть Айнэс-сама и Грейс-сама, верно? Зачем тебе другие?
— Э? Ну…
Уста Кидзуны вновь оказались запечатаны, а гибкие пальцы Зэлсионэ заскользили по его телу. Двигавшиеся по спине парня ладони опустились к его ягодицам, и затем женщина начала мять их.
— Мм… хи-хи… как и ожидалась, она крепкая.
— Это очевидно. Однако… у Зэлсионэ мягкая.
В ответ Кидзуна схватился за задницу Зэлсионэ и стал массировать её, оттягивая влево и вправо.
— А-ах… к-как грубо… но… это тоже… удивительно… а-а-ах…
Парень ощутил странное возбуждение от её неожиданно милого задыхающегося голоса.
Одной рукой он провёл от её попы вверх вдоль позвоночника.
— Уа-а-а-а!
Мышцы спины женщины содрогнулись, и она выгнулась назад. А штука Кидзуны упёрлась ей в живот.
— Мха-а… ч-что… настолько твёрдая?
Зэлсионэ уставилась на неё влажными глазами.
— Заинтересовалась?
— Нет, совсем нет… уа-а-а-а!
Он вновь стал мять бюст красавицы, а затем взял в рот его вершину.
— Хи-и! Эй, так внезапно… а-а-а-а-а-а-а-а-а-а… и-идиот…
Опьянённая улыбка появилась на лице Зэлсионэ. Кидзуна понял, что она наслаждается этим, и начал тщательно облизывать её грудь.
Сосок женщины набух в его рту. А затем он стал ещё твёрже. И одновременно с этим ощущения Зэлсионэ стали более яркими.
Парень оторвался от чувствительной части груди и стал облизывать вокруг неё.
— Ау… ах… настолько… тщательно…
Он ласкал её, рисуя круги, и постепенно удалялся от центра. А затем провёл вверх сбоку от её бюста. В то же время Зэлсионэ как раз подняла руку, и парень облизал её подмышку.
— Хья-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я! — звонко и обольстительно воскликнула командир имперской стражи.
— Зэлсионэ, тебе приятно здесь?
— О-ошибаешься. Это просто щекотно… Хи-и-и-ия-я-я-я-я-я-я! С-стой, нельзя-я! Та-ам!
Кидзуна схватил её руку и насильно прильнул губами к тому месту. Он облизал её, а затем присосался так, что оставил засос.
В тот же миг тело Зэлсионэ напряглось.
— Хи-и-и-и! Мм! А-а-а! А-А-А-А-А-А-А-А…
Она вся содрогнулась и задрожала.
«Она действительно ощущает это от подмышки».
Ведя себя слегка озорно, Кидзуна ласкал её тело, но его губы не отрывались от подмышки красавицы. Он тщательно облизывал её, и каждый раз Зэлсионэ дрожала.
Спустя примерно пяти минут такого действа сила полностью покинула тело женщины.
— Что-то не так, Зэлсионэ?
— З… заткнись. Ладно, отпусти уже меня.
Однако она выглядела так, будто могла утонуть в горячей воде, если бы парень не поддерживал её. Кидзуна взял Зэлсионэ на руки, словно принцессу.
— А…
Командир имперской стражи уставилась на него рассеянным взглядом, будто маленькая девочка.
— Прости, Зэлсионэ. Я слишком увлёкся.
Покраснев, она смущённо отвела взгляд. Парень и вообразить себе не мог, что обычно величественная Зэлсионэ сделает такое лицо.
— В-в самом деле… жителям Лемурии не хватает изящества. Блин… ты словно голодный зверь… из-за этого даже я сбилась с темпа.
Кидзуна вновь извинился и, продолжая нести её, вышел из купальни.
Парень отнёс красавицу до раздевалки и усадил на скамейку. А затем накинул юкату на Зэлсионэ, которая ослабла настолько, что не могла стоять. Одеть её должным образом оказалось трудно, но сегодня всю гостиницу зарезервировали для них. Поэтому, поддерживая командира имперской стражи, юката которой всё ещё была небрежно приоткрыта, Кидзуна вернулся в комнату.
Открыв раздвижные двери и войдя внутрь, Кидзуна понял, что в тусклом помещении уже разложили футоны. Хотя их и оказалось два, но, судя по тому, как эти матрасы положили вплотную друг к другу, сделали это явно преднамеренно.
— Мы пришли, Зэлсионэ. Держись.
Едва не упав, он уложил красавицу на футон. Освещение комнаты погасло, и пространство осветилось лишь несколькими источниками рассеянного света на стенах.
Через зазоры в распахнутой юкате он хорошо видел роскошную грудь до самых вершин. А из-под задравшегося подола свободно показались бёдра.
Внутри тусклой комнаты освещённая оранжевым светом и покрытая отчётливыми тенями Зэлсионэ выглядела даже непристойнее, чем в купальне под открытым небом.