Но дышать стало легче, я даже смогла выговорить:
— Вы не посмеете! Я благородная дея, дочь мага высшего света.
Губы Адора Белена изломились в холодной усмешке:
— Дея, которая обладает опаснейшим даром к магии крови, не может считаться благородной! — Повернулся к судьям и по-змеиному прошипел: — Но я считаю, что глупо убивать женщину, не вкусив ее… Вы же знаете, деи, насколько мощным потоком силы может наполнить капля девственной магической крови?
— Уж не поэтому ли верховный пытался овладеть ей? — раздался позади едва слышный, но наполненный сочувствием, шепот.
Обернулась, но натолкнулась лишь на осуждающие взгляды. Кто же это сказал? Или послышалось?
— Вы уверены, что бутон еще не распечатан? — холодно спросил пятый судья.
— Скорее всего, — ухмыльнулся дей Белен. — Заполучи дей Лобо силу, он бы не погиб. Вот мое предложение, благородные деи: если вы согласитесь, я сотворю из этой девушки самый прекрасный алый цветок в Гомандии!
Я затряслась так, словно меня сунули в колодец: «алыми розами» называли куртизанок! Посмотрела на отца в поисках поддержки, но дей Росио, кусая бескровные губы, не отрывал болезненно-блестящего взгляда от Адора Белена. Попыталась дышать ровнее. Нет, отец никогда не позволит опозорить семью. Теперь он точно передумает и согласится на смертную казнь…
— Согласен, — вдруг хрипло проговорил крысеныш.
Старикашка облизал губы и посмотрел на меня так плотоядно, что захотелось выпустить единственное известное мне заклинание прямо в его блестящую лысину… Как жаль, что потеряла кулон с каплей крови отца — запустила бы им и без магии! Нет. Будь у меня амулет дея Росио, убила бы себя с помощью его силы. Но я совершенно беспомощна перед деями.
Услышала два других «Согласен» и обмерла, словно пол ушел из-под ног. Теперь голос отца ничего не значит! Беспомощно уронила руки и, покачнувшись, прошептала:
— Я ни за что не пойду на это.
Адор Белен лишь скривился и поднял руку:
— Решение принято.
Я испуганно посмотрела на его твердое лицо и когда жесткие пальцы мага обхватили мое предплечье, забилась раненой птицей в силках. Дей Белен, не обращая внимания на сопротивление, поднял другую руку, губы мага зашевелились, слова заклинания преобразовывались и уже клубились над кожей моего плеча. Призрачный образ алой розы медленно подплывал все ближе…
— Нет! Не смейте! Папа! Папа, спаси! — не выдержав, зарыдала в голос: — Отец, убей меня! Убей прямо сейчас, слышишь! Проклятием в сердце! Убей…
Отец бросился к клетке, одним ударом откинул стражника и ворвался внутрь. Дей отпустил мою руку, и почти сформировавшаяся роза осыпалась кровавыми каплями, а я поспешно отползла в сторону. Отец сорвал с груди кулон и метнул в Белена, но тот легко уклонился, и заклинание на капле крови ударилось о прутья и сверкающими искрами осыпалось на голову дея. Стражники отпрянули: никто и не подумал вмешаться в битву магов — себе дороже.
Белен даже не вздрогнул, он схватил моего отца за плечи и, рывком развернув спиной, скрутил руки, лишая любой возможности снова атаковать. Склонился к уху и принялся что-то нашептывать. Лицо отца белело с каждым словом, дей Росио слабел и уже покачивался. Я поднялась на колени, — Белен заклятием иссушает силу мага, как и эта безднова клетка! — и разъяренной змеей бросилась на него. Обхватила ноги дея Белена и навалилась всем телом:
— Опусти моего отца, сволочь! Не смей!
Адор Белен выругался и, схватив меня за волосы, заставил посмотреть на него. Скрипя зубами, я вцепилась в его руки: голова взрывалась от боли так, что на глазах снова выступили слезы. Зато маг отвлекся от моего отца, и тот сможет ответить заклинанием… А лучше смертельным проклятием!
Но дей Росио шагнул назад и, старательно избегая моего взгляда, развернулся и вышел из клетки. Я затрепетала, попыталась вырваться из жесткой хватки мага, закричала изо всех сил:
— Папа, ты куда?
Неужели отец согласился, и меня сейчас заклеймят позором на всю оставшуюся жизнь, бросят в лапы этому чудовищу! Дернулась так сильно, что услышала, как трещат волосы. От боли и безысходности завыла:
— Отец, не бросай меня! Убей! Папа…
Слезы застилали глаза, все тело, казалось, дышало страданием, не осталось ни единой клеточки, которая бы не болела. Я не видела вцепившегося в мою руку мага, но ощущала жаркое дыхание Адора Белена, слышала его жалящий заклинанием голос, практически осязала вновь возникшую над плечом алую розу. Рыдая, пинала дея, ломала ногти о шершавую ткань одежды и грубую кожу, но плечо уже пекла стигма. Раздирающий перепонки крик, наверное, принадлежал мне, но пожирающая все чувства боль на миг лишила меня рассудка.