Зал, несмотря на свои размеры, казался заваленным всякими безделушками. Вновь моему ищущему взгляду попадались сваленные в беспорядке мелкие камни, цветные коробочки и лоскуты ткани, распространяющие вокруг себя душное благоухание, флаконы из непрозрачного камня, томные бутоны цветов и даже несколько хрупких сине-сиреневых веток. Старинная мебель в этом зале чем-то неуловимо отличалась от всего, что мне приходилось видеть раньше, это была мебель, которая несла на себе отпечаток неизвестной культуры, оглушала диковинной, привлекающей взгляд красотой и пугающей разум неуловимой изящностью. С тревогой осматривая интерьер, я не сразу поняла, что в этих покоях было неправильно, что в этом зале заставляло меня испытывать не проходящее неудобство — ни один предмет здесь не вписывалась в привычные мне с детства нормы. Никто не освещал помещения кристаллами, никто не мог заставить зависнуть ткани в воздухе без креплений и опор, никто не создавал портреты, умеющие двигаться, и никто не навешивал на сундуки гримасничавшие замки. Я с нервной раскованностью рассмеялась, смех мой в эту минуту походил больше на треснувшее на склизкой дороге колесо старой телеги. Я сама в эту минуту ощущала себя сошедшим с ума, но почему-то все еще бодрым призраком. Холодный озноб заставил меня поежиться и сделать два шага в сторону.
— Это не может быть правдой. — Прошептала я, не узнавая свой собственный голос. — Но если я не считаю себя сумасшедшей, мне придётся признать, что я нахожусь не на Земле. — Мысли в моей голове неожиданно прояснились, как будто с пыльного стекла сняли старый налет и пропустили в комнату режущие лучи полуденного солнца. Я взглянула на кровать хозяйки комнаты, и, уверенно, будто ориентируясь по невидимым направляющим линиям, прошла к стене, находящейся напротив кровати. Здесь располагалось самое удобное место для утренних процедур, достаточно опустить ноги с края кровати на предусмотрительно подготовленную шкуру неизвестного мне животного, встать у стены, протянуть руку…. Все еще не веря в то, что я делаю, я протянула перед собой ладонь и коснулась наполовину утопленного в стене кристалла. Камень мигнул, и передо мной прямо из воздуха из невесомых частиц пыли и пятен света сначала робко, потом все более смело, проступал силуэт молодой девушки. Незнакомка подозрительно взглянула на меня, я отступила, девушка сделала то же пугливое движение. Какое-то время мы рассматривали друг друга, я отметила, что она довольно красива и могла бы быть еще красивее, если бы не это потерянное выражение на ее тонком изящном лице. У нее были темные глаза с той глубокой поволокой, которую можно принять за привычку к частым мечтам, губы небольшого размера были упрямо сжаты, нос имел, пожалуй, даже слишком аккуратную форму. Я испытала при виде него невольное раздражение, может быть вызванное обидой за несоответствие привычному мне образу. Темные, видимо, длинные волосы были спрятаны за нелепой маленькой шапочкой, но, несмотря на это, я видела, как мягкие кудри выбиваются у самой шеи, нежно опускаясь на спину. Постаравшись придать лицу спокойное выражение, я вздохнула, теперь, видимо, мне придётся привыкать к этому образу. Сколько ей было лет, когда она оставила мне это тело? Семнадцать? Или даже чуть меньше? Мы обе погибли, упав с лестницы, поняла я, но после кто-то вмешался и дал нам второй шанс на более удачную жизнь? Я задумалась, перед приходом Дениса и падением я размышляла как раз о бессмысленности своей жизни и…
— Что здесь происходит? Моя купальня еще не подготовлена? — Услышала я визгливый неприятный голос. Обернувшись, я заметила тощую, очень бледную женщину с туго завитыми волосами и слабым дрожащим ртом.
— Я пришла сюда поговорить с вами, но это уже не имеет смысла. — Произнесла я, поднимаясь с ее кровати, на которую присела пока разбиралась в себе. Госпожа Вивалий Олгаретт подозрительно взглянула на меня и перевела взгляд на сундук. Замок опять скорчил недовольную гримасу.