Розовое сердечко
Для меня всё началось в кафе, где мы встретились через два дня после окончания «группы», семинара по сказкотерапии. Мы просидели там, кажется, где- то шесть часов, за одним и тем же столиком. Время от времени я спрашивал себя (и иногда озвучивал для нее): «Интересно, а зачем мы встретились?»
На такие вопросы можно и не отвечать, если ты нормальный человек, а не супер-пупер-психоаналитик. Ну, понравились мы друг другу — как вам такой ответ? Но группа обостряет осознавание и искренность. Ну, понравились — ну и что?
У меня в голове была такая картинка: мы должны доработать вдвоем некую групповую тему. Вот как если бы шел отряд, потом рассеялся, но цель похода еще не достигнута. Из всего отряда остались мы вдвоем. Сил уже меньше; зато видно должно быть получше. Кругом, однако, был по-прежнему туман. Ясно было, что: а) группа вращалась вокруг темы «спящей красавицы», которая никак не может проснуться; б) группа нас — меня и ее — «паровала», как бы «женила», в нескольких игровых и шуточных сценах, причем еще с самого начала, когда никакой симпатии между нами и близко не было; в) мы друг другу нравились очевидно, но не «смертельно», когда слетает крыша и все летит в постель.
Мы заговорил о сексе и любви, каждый про себя. Это рассказ про нее — про Наташу — так что истории про себя я пропущу. Секса в ее жизни было много, несколько ухажеров, не замужем, любительница этого дела. Рассказы про ее нынешних хахалей я более-менее пропустил мимо ушей (инстинкты, батенька!). А потом спросил про Первого. И вот эта история меня взаправду взволновала.
Она влюбилась в него в селе, где проводила каждое лето, в пятнадцать лет. Он был «первый парень на деревне», при мотоцикле, мускулистый, все дела. Вскоре он ушел в армию, а она ему писала любовные письма, ждала его, им бредила, пока наконец он не вернулся домой. Когда наступило лето, она примчалась в деревню,
Он служил как-то явно трудно на границе с Афганистаном, и вернулся очень грубым и злым. Он вроде бы по-прежнему ее любил, но теперь держал от себя на расстоянии. Она страстно хотела лишиться с ним девственности, но он не давал. Просто прогонял от себя. Она не понимала и рыдала. Хотела замуж, он не хотел. В конце концов Наташу заметила его мать, про которую шептались, что колдунья. Мать резко ее отшила, и через несколько дней Наташа заболела — тяжело и непонятно чем.
Весь последний летний месяц тогда она провалялась в больнице, со странными симптомами — ознобами и лихорадками. В конце концов Наташа решила вылечить себя сама и почему-то стала рисовать во множестве юных девочек с огромными черными волосами (у самой была — и осталась — короткая светлая стрижка). И вылечилась — неизвестно почему, а сама тайком думала, что из-за этой девочки, юной ведьмы.
Мы переглянулись: это было, похоже, наше первое попадание. Два дня назад на группе был бал-карнавал, и на нем она была в длинном черном парике.
Пару лет назад Наташа опять была в той деревне и видела его, своего Первого. Он был женат, но с женой обращался как с грязью. Та была беременна, а он ругал ее и бил. Пока Наташа была там, его жена сбежала в город, к своим родителям. (А те, как потом оказалось, ее не приняли). На их отношения всё это, впрочем, не особо повлияло. Виделись много, болтали, о былой любви не вспоминали. Всё равно было очень тепло.
«Это он пожалел тебя», — сказал я. — Ты для него была чистая, а секс грязный, и жизнь его изломанная. Он тебя не подпустил, чтобы не отяжелить и не запачкать. Потому что любил. Так вот любил.»
Тут первый раз при мне она заплакала, и я тоже был близок к слезам. Мы сидели в кафе в незнакомом мне городе, прошло уже полдня и назавтра я уезжал. «Зачем мы встретились?» Ну, может, просто раскрыться друг другу. Так бывает.
Из кафе — я несколько раз ее просил, и наконец она согласилась — мы поехали к Наташе. Спали вместе, было очень хорошо нам обоим. На следующий день я рассмотрел как следует ее спальню: вся в розовых сердечках. Девичья светелка — обалдеть. Бабе почти тридцатник. Детей нет, и при этом она все время возится с чужими детьми — с племянниками и на работе. Почему нет детей? — а черт его знает, не с кем. А хочется? — я еще вчера спросил — вроде бы очень. Вся гостиная в ангелочках, на кухне календарики с детскими рожами.
Розовые сердечки. Апартаменты Спящей красавицы так и должны были бы выглядеть, если бы я их рисовал. Когда уже днем я опять искал ее дом, используя в качестве ориентира магазин «Дюймовочка», я перепутал, и у всех спрашивал дорогу к «Спящей красавице», пока кто-то умный не угадал.