Я побыл около каждого, попробовав прочувствовать «энергетику» и убедиться по ходу дела, что «всё нормально». Не знаю, сколько прошло тогда времени (время такими ночами вообще штука очень пластичная и условная). Помню, что состояние трипа уже стало утихать, когда я вышел опять на улицу. До рассвета еще было далеко. Я подошел к костру.
Леша сидел у костра и раскачивался. Я подошел к нему и услышал, что он тихо подвывал. Я опустился рядом с ним на корточки. Он повернул ко мне лицо — оно было серым и жутким.
«Как плохо!» «Митька, как плохо!»
«Что плохо-то?»
«Как херово!..»
«Да в чем дело?»
«Как херово!»
Больше от него ничего нельзя было добиться. Ему было плохо, но что такое было плохо — этого он, похоже, и сам не знал. «Глубоко плохо». Я, в общем-то, думал: так тебе и надо. Хотя надолго этого злорадства не хватило. Я сидел рядом и держал его за руку. Он немного раскачивался и время от времени подвывал.
В какой-то момент к нашему костру подошла молодая женщина. Я поднял на нее голову и понял, что не видел ее уже давно, с полуночи. Я кивнул ей, она мне. Она очень внимательно смотрела на Лешу. Под грибами я часто ощущаю не столько внешнюю сторону событий, сколько «чистые отношения» — в частности, между людьми. Эта женщина на Лешу явно «запала». В принципе, ничего особенного или странного: когда под грибами люди становятся искренними, они проявляют много «неожиданных» чувств друг к другу. Я кивнул ей и освободил место рядом, приглашая присесть. Она подсела. Она была очень возбуждена. Схватилась за мою руку и сильно ее сжала.
Марина — я скажу пару слов — была для меня «темной лошадкой». Явно умная и симпатичная, она была злой на язык, пару раз вспыльчивой; на группе говорила мало, и я ее слышал в основном в перерывах. У нее было правильное славянское лицо, светлые волосы, фигура такая не худая — не полная.
У меня уже подкатывало такое чувство, что хорошо бы всё это потихоньку заканчивалось. Еще не ложиться спать, но чтобы уже ничего не происходило. Смотреть на костер, встречать рассвет.
Марина была чем-то встревожена, и я внутренне постарался ее успокоить — ну, как бы без слов, «напрямую». Она словно боролась с чем-то.
Наконец она мне сказала: «Митя, я хочу с тобой поговорить. Я запуталась. Я не знаю, что мне делать».
«Здесь тебе нормально говорить?»
«Нет, здесь я не могу. Пойдем куда-нибудь».
Ну что ж, мы встали и пошли.
Леша по-прежнему сидел у костра, качался и постанывал.
«Смотри, я понимаю, что это выглядит бредом. Но это не бред. И я не под грибами это поняла. Я тебе всё хочу рассказать, потому что я не могу это больше в себе держать, мне кажется, у меня голова лопнет. Я не знаю, что мне делать».
«Да ты расскажи по-простому, без описаний».
«Я узнала Лешу. И я знаю, где я его видела. Это было ужасно. Он меня не помнит. А я точно его узнала. Это совсем из другой жизни, конечно. Ты бы сейчас про меня такое не подумал. Но это было десять лет назад. Даже больше. Я тогда жила в. Мне было восемнадцать лет. И у нас был такой — ну, как бы спорт. Развлечение. Мы ловили машины и ездили стопом. И старались разводить мужиков на рестораны. Круто было развести на ресторан и не трахнуться. Мы иногда трахались тоже, ну, по обстоятельствам, с молоденькими там. Это было рисково, но прикольно. Тогда казалось, что прикольно. Ну, молодые дуры, гиперсексуальные, и без гроша в кармане.
А у меня была подружка, как раз из богатой семьи. Ей бабки не были нужны. Ей просто было прикольно, и она меня попросила взять ее с собой и показать, как это все делается. Я взяла. Мы быстро сняли тачку, такие молодые ребята, ну, такие бандитские рожи, но тогда бандитов было много, и мы с бандитами тоже часто катались. Так вроде ничего ребята. Они нас прокатили, потом покормили в ресторане. Тут бы надо линять. Но моя подружка завелась, хвост веером, ах, какие мальчики, ах, а давайте погуляем. У нее просто течка была. И так мы еще сели покататься. Потом мне уже не понравилось, потому что поехали мы черт знает куда. Там есть свои правила, в таком спорте. Ну, были. Прирулили пацаны к какому-то дому за городом и сказали: выходите. Тут уже реально стремно стало. Я бы, может, с ними договорилась по-нормальному. А моя подружка тут же стала права качать: типа, всё, погуляли, везите нас теперь обратно. Они говорят: выходите из машины. Она им стала таким командным тоном: да вы знаете, кто мы такие, да мы крутые, да у нас все такое-растакое. Они дали ей по морде, и тогда уже точно стало ясно, что мы влипли. Ну тоже такое дело, бывает. Я со всеми тогда могла договориться. Ладно. Заводят нас в дом, а там сидит человек десять. И говорят: ну что, девочки, в ресторане ели-пили? Надо отрабатывать. Ленка опять стала рыпаться и тут ей уже нос реально расквасили и завалили. А потом повели в комнату и стали трахать. А я сижу и понимаю, что следом за ней я. Вроде пока никто ко мне не пристает, я там общаюсь с ними как-то, а у самой мурашки по коже.