Из окна, которое я оставил вчера открытым, выскочил кот. Кот как кот, типичный образчик подзаборника: гладкошерстный, серый в полоску.
Только в зубах он держал мой кошель.
Я вытаращился на кота. Кот вытаращился на меня.
А потом подскочил на всех четырех лапах разом и помчался по огороду. Не выпуская из зубов кошелек.
Я сбросил сумку и побежал за ним.
– Куда по грядкам! – закричала, выбегая из дома, бабка Сала.
– Извиняюсь! – крикнул я, не оборачиваясь.
Кот протиснулся сквозь щель штакетника. Я, не останавливаясь, бросил «Разрыв» – забор разлетелся в щепы. Ничего, потом починю.
Кот на четырех ногах, как заправский скакун, прогалопировал по улице, только хвост развевается. Я, на двух, начал отставать. Кинул «Сеть» – этот серый воришка уперся лапами в землю, заскользил, засеменил, но все же сумел замедлиться, так что заклинание опустилось прямо перед его носом, не зацепив. А кот сменил направление и помчался к штакетнику, окружавшему дом дядьки Стефано. Разносить еще один забор не хотелось, и я затянул щели между штакетинами «Пузырем». Кот снова заупирался всеми лапами. Будто чует магию, зараза этакая. Так же, по дуге, повернул и понесся вдоль улицы. Пришлось снова бежать за ним. «Сеть». Мимо. Еще раз. Мимо. До чего же шустрый, гад! И, как я ни надеялся, выпускать из пасти мой кошель – увесистый, между прочим! – он не собирался.
Кот свернул в проулок, я за ним. Дыхания уже не хватало, я только успевал закрывать «Пузырями» щели, в которые этот гаденыш пытался шмыгнуть, а в голове сами собой начали выстраиваться векторы «Воздушной стрелы». Ладно, даю тебе последний шанс, ворюга.
Я растянул поперек переулка щит, чтобы заставить кота остановиться, и следом, уже из последних сил, запустил «Сеть».
Кот забарахтался в невидимых путах.
– Попался! – завопил я, подскакивая к нему. Ухватил за шкирку, поднимая.
– Эй, не твоя животина – не трогай! – раздалось из-за забора.
Я обернулся и едва не выпустил заизвивавшегося кота. Дополнительно спеленал его магией, потянул из пасти кошелек. Кот, видимо, поняв, что сопротивляться бесполезно, украденное отдал.
– И имущество чужое не трогай! – Этого дедка я не знал, хотя успел, кажется, перезнакомиться со всеми деревенскими. – Отдай кошель!
Я даже дара речи лишился от такой наглости.
– Это мой кошелек!
– Мой кот нес, значит, и кошель мой! – не унимался старик.
– Так это ваш кот?
Я хотел поднять его повыше, показывая, но серая скотина извернулась, полоснув когтями мне по запястью, и в два прыжка скрылась в огороде старика. Зашипев от боли, я проглотил ругательство – над штакетниками тут и там, будто грибы, выросли головы. Нашли бабки с дедками себе развлечение.
– Альдо, опять твой кошак безобразит? – окликнул старика сосед.
– Значит, он еще и не в первый раз безобразит? – возмутился я.
– Не безобразит он, а работает! – важно произнес Альдо. – Зря, что ли, я его десять лет молоком выкармливал?
Ничего себе, ученый кот?!
В следующий миг до меня дошло еще кое-что.
– Так вы потратили десять лет на дрессировку кота, чтобы он воровал для вас?
– Ничего не на дресс… ресс… Не на это, в общем! – обиделся Альдо. – Говорю же, выкормил! Прабабка моя учила: хочешь безбедно жить, посади под березой зерно пшеницы да десять лет каждый день молоком корми. И вырастет кот, который тебе деньги носить будет.
Я открыл рот. Снова закрыл. Слова кончились.
Глава 19
Леон
– Десять лет, столько трудов положил, а ты его за шкирку! – продолжал возмущаться старик. – А ежели напугал животину али оскорбится он теперь!
– Да не шибко он оскорбился после того, как его на последней ярмарке всей ярмаркой ловили! – хохотнул сосед. – Снова за свое.
Кто сошел с ума – я или они?
Посадить пшеницу, каждый день поливать молоком десять – десять! – лет, и вырастет кот. Который будет носить деньги.
Но, как ни крути, на моей руке багровели капельками крови царапины, оставленные котом, который утащил мой кошелек. Я даже невольно посмотрел на другую руку, до сих пор державшую вышитый бисером кожаный мешочек. Нет. Не мерещится.
– Мы-то здесь все уже привычные, сундуки запираем, а приезжие, вроде вас, попадаются. И на ярмарку его Альдо возит. Я так думаю, на ярмарке-то каждый сам за своим имуществом следить должен, там и двуногих, и четвероногих воришек хватает.
– Он не воришка, он добытчик! – опять возмутился Альдо. – Прабабка не сказывала, откуда тот кот деньги брать должен. Сказывала только, молоком…