– Конечно, это же таким, как ты, позволено попрекать других происхождением!
Уж она-то сдерживаться не собиралась. Вскочила – откуда только силы взялись! Подлетела ко мне, сжимая кулачки. Магия искрила вокруг, вот-вот снова шарахнет чем-нибудь боевым, ненормальная!
– Остынь, а то еще что-нибудь подожжешь не хуже той змеюки!
Габи зашипела, тоже не хуже змеюки. Но до чего же она была хороша сейчас – щеки раскраснелись от злости, вся напряженная, как струна, глаза молнии мечут.
– Как подожгу, так и потушу!
– Да уж, видел я, как ты тушишь! Трясу тебя, трясу, а ты ни бе ни ме, пока огонь разгорается вовсю!
Не стоило мне это говорить, и о сорвавшихся словах я тут же пожалел, но было поздно. Габи застыла на миг, а потом сложилась, будто из нее все кости разом выдернули, ткнулась лбом в колени и замерла.
– Эй, ты чего! – испугался я.
Пододвинулся ближе, потормошил ее за плечо.
Она подняла голову, лицо выглядело полубезумным. И заговорила.
Хотя это сложно было назвать разговором – слова словно лились из нее, как ночью лилась с неба порожденная магией вода, превращаясь в грязный мутный поток. Я будто сам слышал вой огня, пожирающего дом, видел, как проваливается крыша, а языки пламени взлетают еще выше. А Габи говорила и говорила – про кошмары, которые снятся ей по ночам, и что, вытащив сестренку из детской, нужно было вернуться в дом за родителями…
Я притянул ее к себе на колени, обнял, баюкая.
– Ты здесь, Габи. Этого больше нет. Ты здесь. Ты сделала все, что могла. Ты спасла сестру, и тебе не в чем…
– Вот они, работнички называется, милуются сидят! – Мастро Скрачопули встал над нами, уперев в бока кулаки.
Габи пискнула, вывернулась из моих рук и умчалась.
Глава 28
Габи
Практика обернулась настоящей катастрофой. Все, что могло пойти не так, – пошло не так.
Может, и справедливо, что ректор собирался выгнать нас с Леоном из Академии, а капитан Ротондо отправил из гарнизона с глаз долой. И мастро Фаббри, назвав нас ходячим бедствием, был не так уж не прав. Пожалуй, что и не стоило трогать змеюку. Жили ведь деревенские все эти годы и горя не знали. Пока не появились маги-недоучки, устроив пожар и наводнение одновременно…
И, хотя все во мне восстает против нормальности происходящего в Кранивилье, клянусь, я больше и пальцем не пошевелю, пусть хоть армия табуретов, оседланных змеептицами, выйдет мне навстречу. Хватит. Наломали дров.
Несколько дней мы с Леоном устраняли последствия охоты на чешуйчатую тварь. Сушили, восстанавливали, спасали то, что еще можно было спасти. И все это под косыми взглядами жителей. Спасибо хоть вслед не плевали и не творили знамение Семи богам при виде нас.
И, будто мало мне было угрызений совести из-за причиненных разрушений, мои противоречивые чувства к Леону так запутались в клубок – не распутать.
Как же он выбесил меня, высокомерно отказавшись от моих скромных доходов. Состарится он, видите ли, дожидаясь, пока я расплачу́сь! Хотелось стукнуть этого хлыща по макушке… А вместо этого…
Вместо этого – помогите мне Семеро! – я оказалась в его объятиях! Дернул же меня кадрис за язык признаться в гибели родителей. Слова выплеснулись, как вскипевшая в котелке вода. Я замерла, готовая к вежливому сочувствию и совсем не готовая к тому, что получила.
Леон усадил меня к себе на колени, покачивая, успокаивая, как утешала в детстве мама, когда я разбивала коленку или ссорилась с подругами. Его ладонь гладила мое плечо, а другой он бессознательно убирал с моих мокрых щек прилипшие пряди. Каждое его прикосновение к моей коже обжигало, точно раскаленный уголь, растворялось жаром в крови и стекало куда-то вниз живота.
В этом двусмысленном положении нас застукал мастро Скрачопулли. Как же стыдно!
Я даже не знала, была ли поддержка Леона искренней или он, пользуясь моментом, решил добавить еще один охотничий трофей в список своих побед. Потом и друзьям расскажет. Вот, мол, заучка-то пала к его ногам, как все остальные. Такая же девица-тупица, стоило только подобрать ключик!
Невыносимо было думать о его объятиях. Нет. Все. Лучше держаться от Леона подальше, чем я и занималась последующие дни.
– Нам надо разделиться, – сухо объявила я. – Спасибо, что учишь бытовым заклинаниям, но по отдельности мы успеем больше.
Леон озадаченно изогнул бровь, в глазах вспыхнул вопрос, но так и остался незаданным. Леон равнодушно пожал плечами:
– Как знаешь.
Четыре дня я избегала встречаться с ним взглядами и, завидев издалека, сворачивала на соседнюю улицу. Однажды, восстанавливая изгородь дома семьи Нерино, я распрямилась, чтобы убрать выбившиеся из косы пряди, и увидела, что напротив, у ворот мастро Грассо, стоит Леон и неотрывно смотрит на меня. Он заметил, что я на него гляжу, и кривенько ухмыльнулся.