Очередная ладонь ударила меня по плечу.
Ругнувшись про себя от досады, я начал разворачиваться. И сложился от удара под дых.
Глава 31
Леон
В наших краях в день Солнцеверта девушки украшают срезанную березку цветами и ветками, а парни пытаются ее отбить. Порой деревце за день переходит от одних к другим раза три.
Похоже, в этих краях принято не отбить, а побить. Залетную осину. Или дуб. Или что там у местных считается символом тугодумия.
Пока я пытался восстановить дыхание, меня вздернули за грудки. Лица в темноте было не разглядеть, только светлое пятно. Я потянулся было к магии сотворить «Кошачий глаз» и бросил. Какая мне разница, кто это? Разыскивать днем и мстить я все равно не стану. А сейчас белых праздничных рубах и отсветов костра было достаточно, чтобы увидеть фигуры.
– Ты какого… к нашим девчонкам лапы тянул? – прошипели мне в лицо, обдавая хмельной вонью. – Свою лапай, понял? А то мы тебе оторвем и лапы, и…
Я выслушал молча. Не сраженный красотой слога – до солдат Вальтремо этим олухам было далеко. И не впечатлившись перечислением того, что эти остолопы грозились мне оторвать и куда вставить. Руки коротки.
Я испугался. Не их – себя. Потому что не страх забурлил в груди. Радость. Радость из-за возможности отыграться на них. Сами же нарвались, так? Их явно больше, иначе бы не полезли. Значит, можно дотянуться к силе и…
Вот только не бывает безобидных боевых заклинаний, все они созданы, чтобы убивать. И хотя магия зудела на кончиках пальцев, я заставил себя бросить ее.
– Понял? – закончил парень.
– Понял, – кивнул я.
– Что ты понял, мать твою…
А вот маму мою трогать не стоило. Совсем не стоило.
– Понял, что кто-то здорово нарвался, – выдохнул я.
Шагнул навстречу, сокращая расстояние, и на развороте двинул локтем в челюсть, одновременно вырываясь из захвата.
Парень отлетел, я отскочил в сторону, пропуская несущийся в меня кулак второго, и ударил. Бил, уворачивался и снова бил, не чувствуя боли, срывая на них всю досаду, всю злость. На себя? На Габи? На весь женский род, а то и вовсе род человеческий?
Я так и не разглядел, сколько их. Некогда было считать. А потом они удрали – только ветки под ногами захрустели. Гнаться за ними я не стал, мотнул головой, прогоняя звон в ушах – кто-то из них все же меня приложил, – и зашагал в дом бабки Салы.
Вытащил ведро воды из колодца, бросил туда пяток монет из кошелька. Долго прикладывал их, одну за другой, к ноющей скуле. Светить завтра синяком не хотелось. Хотя какая разница, на самом деле, кому на меня любоваться-то?
Хуже другое. Как бы парни всерьез не закусились. Покалечить я вроде никого не покалечил, все на своих ногах удирали. Но унизил знатно: толпой одного не одолели. Тоже ведь захотят отыграться, хорошо на мне, а если на Габриэле? Хватит у нее духа ударить боевым заклинанием человека или нет, так и этак плохо выйдет.
Пожалуй, лучше мне какое-то время глаза им не мозолить. Пусть остынут. Пусть решат, в конце концов, что я испугался возможной мести и от них спрятался. Поболтаюсь пару дней… Тут, чуть выше в холмах, бежал ручей, стекал маленьким водопадом, промыв озерцо, и снова уходил в лес, чтобы потом влиться в речку. Чудное местечко. Местные его сторонились, говаривали, нечисто там, но я несколько раз забредал к этому озерцу, обследуя окрестности, и ничего странного не заметил. Рыбы в этом озерце водилось – хоть руками лови. Вырежу удочку, наковыряю червей да и отдохну. Ни тебе бабок с их нескончаемыми просьбами, ни ревнивых парней. А от диких зверей есть щиты, следилки, пугалки и прочие интересные штуки. Да и в разгар лета им есть чем питаться, если не выставлять под нос свежую, пахнущую кровью убоину.
Собирался я недолго. Все тот же плащ, отчищенный магией, все те же две фляги, нож и топорик, запас еды, соль. Я даже успел пару часов поспать, а когда начало светать, постучался в дом старосты.
Мастро Фаббри смерил меня взглядом, посмурнел.
– На своих ушли или посылать искать?
– На своих. Не найдется ли у вас лески и крючков? Порыбачить хочу сходить, на денек. Я заплачу.
Он кивнул, вернувшись, вручил мне катушку и берестяную коробочку. Забрал половинку серебряка. Спорить я не стал, хотя по хитрому блеску глаз понял – переплатил.
– Кто хоть? – спросил он.
Я пожал плечами.
– Не разглядел. Без магии ночью все кошки серы.
– Ничего. – Его лицо разгладилось. – Ежели без магии, увижу да поспрошаю. А так – дело молодое, уж не обижайся. Но все ж пару дней порыбачь. Не обижайся. Чужой ты.
– Да я не в обиде, – заверил его я.