– Обижу твою нареченную? За кого ты меня принимаешь?
– За представителя древнего и славного рода.
– Кровь которого тоже неплохо бы разбавить свежей. Когда старый ствол начинает гнить, на старый корень бывает нужен свежий привой. Так что я не собираюсь мешать тебе или Габриэле. – Он снова надел очки. – Где жить будешь, уже думал?
– Не успел. Честно говоря, у меня голова кругом идет.
– Ну а чего ты хотел? – пожал плечами дядя.
Я ответил ему тем же жестом. Чего я хотел, уже неважно. Зато я точно знаю, чего хочу сейчас.
Если Габи не передумает.
– Так ты согласна? – на всякий случай уточнил я.
Она фыркнула.
– Даже не мечтай, Леон Фальконте, так просто ты от меня не отделаешься.
Я рассмеялся.
– Тогда собирай вещи.
Она расцвела, а в следующий миг улыбка погасла.
– Надо поговорить с Дженной. Я обещала, что мы ее заберем…
Я потер лоб. В чем-то Габи совсем не изменилась – сперва говорит, потом думает.
Но разве не такую я ее и полюбил?
– Это сложнее, чем подобрать котенка, – сказал я, тщательно взвешивая слова.
Да, я сам предлагал ей забрать сестру, но тогда я мог сорить деньгами, а сейчас… Не лучше ли девочке будет у тетки, чем у двух студентов, пытающихся свести концы с концами?
– Я знаю, знаю! – воскликнула Габи. – Обстоятельства изменились. Дженна взрослая, она поймет, что я не хотела ее обманывать. Просто жизнь – сложная штука.
– Ой, у нас гости? – прервал нас тягуче-слащавый голос.
Габи отпрянула от меня, залившись краской. Я обернулся. По дорожке между грядок шла женщина. Высокая, тощая как жердь, она чем-то неуловимо напоминала мастру Морелли, даром что та была полноватой. Наверное, выражением лица, словно принюхивалась к дурному запаху.
– Габриэла, душенька, представь мне своего кавалера.
Глава 53
Леон
Вообще-то по этикету…
Нет. Если я больше не нобиле – как я ни старался привыкнуть, эта мысль все же больно сжала грудь – мы равного статуса. Значит, представляют мужчину женщине. Все правильно. Я поклонился, когда Габи сказала:
– Тетушка, это Леон Фальконте, мой жених.
Следовало бы сказать, что я больше не Фальконте, но почему-то мне не хотелось откровенничать перед этой женщиной. Не знаю почему. Вроде ничего плохого она мне не сделала.
– Леон, это моя тетушка, Жилда Ардженте.
– Рада знакомству. Пройдемте в дом.
Дом был, пожалуй, победнее, чем у бабки Салы. По крайней мере, у той были отгорожены спальни и для себя, и для жильца, то есть меня. А здесь – комнатушка, из которой вели две двери. Одна – в кухню, вторая – наверное, в спальню хозяйки. В дальнем углу гостиной стояла кровать под лоскутным покрывалом, рядом с окном, из которого зимой наверняка дуло. На табуретке рядом с кроватью, что-то вышивая, сидела девочка, очень похожая на Габи. При виде нас она вскочила.
– Поздоровайся с гостем, Дженна, – велела тетка. – И не стой столбом, приготовь чай.
Она усадила меня в видавшее виды кресло, сама устроилась в таком же, оставив Габи стоять. Я, мысленно поморщившись, уступил Габриэле свое место, сам встал за креслом.
Девочка шмыгнула в одну из дверей. В самом деле, кухня. Дверь осталась приоткрытой, и видно было, как девочка суетится, ставя чайник на горелку из полена с прорезями.
– Благодарю, я не голоден, – сказал я.
– Не обижайте меня, нобиле Фальконте. Габриэла сообщила о вашем предложении, и это так неожиданно… Как единственная старшая родственница я должна подумать, давать ли согласие.
Габи вскинулась. Я положил ладони ей на плечи, успокаивая.
– Семейная жизнь – это расходы. Большие расходы. Вы так молоды, нобиле Фальконте. Я должна убедиться, что Габриэла ни в чем не будет знать нужды. И что скажут ваши родители?
Я улыбнулся.
– Не беспокойтесь, мастра Ардженте. Я купил нам домик в хорошем квартале. Габриэла ни в чем не будет нуждаться.
– Купил? – одинаково вытаращились на меня обе Ардженте.
– Небольшой, но довольно уютный, – кивнул я.
И не стоит говорить вслух, сколько магии и сил мне потребовалось, чтобы сделать его уютным. Эта развалюха когда-то принадлежала обедневшему роду, который потом прервался. За пару веков, что стоял этот особняк, центр столицы сместился, и район, считавшийся когда-то обиталищем знати, заселили сперва купцы, а потом ремесленники, так что последнему из благородного семейства оставалось только страдать, насколько низко пал его род. Пока и вовсе не иссяк.
Наследники из другого рода тоже оказались не слишком богаты, но гонора нобиле у них хватало, и не захотев селиться среди черни они попытались продать дом. Однако для нобиле он был слишком маленьким, да и район не тот, а для нынешних обитателей квартала – слишком большим. Так дом и стоял, ветшая, пока не случился пожар.