С этим заявлением он стянул мои трусики до колен, затем полностью и бросил их на землю.
Его взгляд опустился к моим золотистым волосам на лобке и ложбинке между бедрами. Я резко вдохнула от безудержной похоти, бушующей в его глазах.
Мое ноющее лоно пульсировало от желания.
— Гектор? — Я захныкала и задрожала.
— Сначала прими ванну, Ягненочек, — хрипло сказал он, поднимая меня со стойки и увлекая к джакузи.
Внутри забурлили пузырьки. Слабый голубой свет украшал потолки и освещал мраморную ванну.
Гектор уложил меня в ванну, не сводя с меня глаз. Я тоже не сводила с него своих.
Он вдохнул.
— Я вернусь.
Я собиралась запротестовать, так как не хотела, чтобы он уходил, но у меня не было намерения отпугивать его, показывая ему мои внезапно проявившиеся черты нуждающейся и прилипчивой натуры.
Он поднял мои трусики и грязную униформу и вышел из комнаты. Мне было все равно, сжег ли он их.
Я покончила с Академией.
Глава 2
__________________
Бледно-голубой свет с потолка освещал комнату, и немного света исходило от дна мраморной ванны.
Удовлетворенно вздохнув, когда теплая вода окатила меня, я погрузилась в нее поглубже.
Это был мой первый перерыв с того злополучного дня, когда Аксель заставил меня поступить в Академию. В отсутствие Гектора у меня внезапно появилось время подумать об Акселе и Заке.
Несмотря на все свои недостатки, Аксель никогда не хотел причинить мне боль.
Он был бессмертным, но все равно мог умереть. Он знал это, но все же рисковал своей жизнью, чтобы защитить меня от огня во время ритуала. Он ненадолго обжегся, прежде чем Зак присоединился к нему, чтобы защитить меня, и тоже получил часть пламени.
Пакстон также внес свой вклад в то, чтобы уменьшить жгучую боль внутри меня, но я не хотела, чтобы мои мысли зацикливались на нем.
Он был мертв для меня.
Полубоги могли быть самовлюбленными, эгоцентричными придурками, но Аксель и Зак не были эгоистичны по отношению ко мне. Я была не совсем справедлива к ним, когда включила их в свой список ненавистников. Я вспомнила ярость и опустошение Акселя и Зака, когда они вошли в тренировочный зал и увидели мое травмированное состояние.
Они были вне себя из-за меня.
Я была зла на них, но я не могла отрицать, что часть меня тоже тянулась к ним, как булавка к магниту. У меня была особая связь с Акселем, которая не разрушалась, даже когда я была с Гектором.
Мне это не нравилось. Мне не нравились какие-либо беспорядочные, запутанные чувства, эмоции или отношения. Но сейчас все было именно так.
Мои внутренности загорелись и растаяли, когда Гектор вернулся в одних трусах-боксерах.
Мой взгляд блуждал от его широких плеч, подтянутой груди и шести кубиков пресса к пряди светло-золотистых волос, исчезающих в его дорогом нижнем белье. Мой взгляд задержался на волосах, которые вызвали эротические ощущения и разыграли мое воображение в самых диких направлениях, прежде чем я с откровенной признательностью окинула взглядом его мощные ноги, сплошь состоящие из твердых мускулов.
Он был подобен статуе совершенства, высеченной из гранита и стали. Только статуя дышала, излучала жар и сгорала от вожделения ко мне.
Я бесстыдно, не мигая, смотрела на огромную выпуклость, которая искажала ткань его трусов. Может, мне стоит сказать ему, что его член не мог дождаться, когда его освободят.
Уголки его губ приподнялись. Полубога Смерти позабавила и обрадовала моя неприкрытая, горячая реакция на него.
Что тут было скрывать? Я действовала исходя из своего честного интереса.
— Во мне нет ничего, чего бы ты уже не видела, Ягненочек, — сказал он, его обжигающий взгляд ласкал меня.
Во мне поднялась еще одна волна желания.
— Это не совсем правда, — сказала я. — Я видела тебя только во сне, который был слишком коротким.
— Тогда смотри, женщина. Но теперь моя очередь осмотреть каждый дюйм тебя и запечатлеть в памяти воспоминание о твоей красоте.
Иногда Гектор говорил не так, как я, но, в конце концов, он был Полубогом, пришедшим из другого времени.
— А после этого? — Промурлыкала я.
— После этого, — протянул он, похоть в его голосе была сильнее проливного дождя. — Я буду пробовать тебя на вкус и наслаждаться тобой снова и снова.
Моя кровь забурлила.
Как он собирался наслаждаться мной? Собирался ли он использовать пальцы, язык, зубы или все сразу?
Он сбросил боксеры одним быстрым, нетерпеливым движением.
Его огромный член вырвался на свободу. Я уставилась на него, загипнотизированная. Он был бархатисто-гладким и тверже стального стержня. Мне не терпелось обхватить его обеими руками, если бы это было то, что требовалось.