Другие Доминионы захихикали, и многие студенты присоединились к ним. Но под жестким взглядом Кэмерона студенты перестали смеяться и уставились в пол.
Я улыбнулась лейтенанту.
— Извините, Полубог Гектор, — сказал Кэмерон. Он больше боялся Полубога Смерти, чем Полубога Войны. — Я собираюсь перейти к сути. — Он прочистил горло. — Первокурсники, сейчас самое время перестать быть бесполезными и рассказать мне, что именно вы знаете о демонах.
Несколько девушек вскинули руки. Они сидели впереди, поэтому все повернулись лицом к задней части автобуса. Вместо того, чтобы смотреть на лейтенанта, их взгляды были прикованы к Гектору. Я видела, как сильно они хотели заменить меня и сесть рядом с ним. Я зарычала.
— В чем дело, Ягненок? — Гектор коснулся пальцами моего подбородка и повернул мое лицо к себе.
Он понятия не имел, насколько привлекателен для женщин. Когда я провела свою первую ночь в общежитии, все девушки говорили о нем всю ночь. И той ночью мне приснился эротический сон о нем, за исключением того, что этот сон был отчасти реальным.
Я прижалась к нему ближе, и он обнял меня.
— Если у тебя что-то на уме, ты всегда можешь сказать мне, — мягко сказал он.
Я заглянула в его сапфировые глаза, в которых таились глубины галактики. Он был древним, могущественным воином, в жилах которого текла кровь Бога. Он был так одинок целую вечность. Он думал, что наконец-то нашел свою истинную пару, но та, кто прижалась к нему, была принцессой демонов, которая притворялась кем-то другим.
Возможно, Полубог Смерти тоже не так уж невинен, прозвучал темный голос в моей голове.
Возможно. Я напряглась рядом с Гектором.
Я многого о нем не знала. Пакстон сказал мне, что у всех его кузенов-Полубогов были темные секреты и что тайный грех моего происхождения был ничуть не хуже, чем у них.
Но что может быть хуже, чем быть демоном?
Глаза Гектора изучали мои, полные понимания и обожания, как будто он пытался сказать мне, что не изменит своих чувств ко мне, кем бы я ни была. Однажды он признался в этом своим кузенам, пока я притворялась спящей, но тогда он не знал, что я, возможно, потерянная принцесса демонов.
Могу ли я верить в такую вещь, как безусловная любовь?
— У меня на уме много вещей, Гектор, — сказала я у него в голове.
— Да, мой Ягненок? — Он смотрел на меня со всей нежностью в мире, как будто с нетерпением ждал того дня, когда я буду с ним полностью откровенна.
Это снова разбило мне сердце. Я просто не могла ему сказать.
— Не мог бы ты не называть меня «Ягненком» на людях? — Спросила я, с трудом сглотнув. — Не мог бы ты называть меня «Ледяной кинжал»?
— Не говори глупостей, Ягненок, — сказал он вслух.
В его богатом, хрипловатом голосе слышался оттенок разочарования. Никто другой не мог сказать, но я была связана с ним. Я могла чувствовать настроение своих Полубогов, не слыша их слов.
Мое сердце пропустило удар, прежде чем забиться, как крылья сумасшедшей летучей мыши. Что он ожидал, что я ему скажу? Узнал ли он уже о другой половине моего происхождения? Я покачала головой. Этого не могло быть, если только Пакстон не рассказал ему, но я сомневалась, что Полубог Моря кому-нибудь расскажет.
Моя темная тайна была ключом Пакстона к моему замку. Он бы так просто ее не выдал.
Гектор прижал меня к себе и поцеловал в кончик моего носа, и я мгновенно растаяла в его успокаивающем тепле.
Кэмерон снова откашлялся.
— Продолжай, Мишель Энн, — подбодрил лейтенант одну из девушек, поднявших руки.
Мишель хвасталась, что знает о демонах больше, чем кто-либо другой, но теперь она заикалась и забыла, что собиралась сказать. Может, ей не стоило так долго пялиться на Гектора, прежде чем открыть рот.
— Демоны плохие, — пробормотала она, полностью потеряв ход мыслей.
Кэмерон посмотрела на нее с неодобрением.
— Возьми себя в руки, посвященная! — Он повернулся к другой симпатичной девушке. — Линли Гранде, давай. Я надеюсь, ты меня не разочаруешь.
Линли улыбнулась Гектору, но тот не смотрел на нее. Он уставился в пустоту, его мысли были где-то далеко, пока он гладил меня по руке.
— Э-э, — сказал Линли. — Я узнала все о демонах с тех пор, как научилась ходить. Я училась на дому.
Я улыбнулась ей. Я могла бы рассказать о ее опыте домашнего обучения. Возможно, я бы вела себя более открыто с другими учениками, которые не были злыми.
— Никого не волнует, учились вы на дому или нет, — сказал Кэмерон. — Ближе к делу.