– Мне не нужны ваши объяснения, – отмахнулся он, – избавьте меня от них! И вообще, умейте держать себя в руках! Женщина с неуравновешенной психикой – не самая лучшая компания для детей! Так что давайте, смело скажите мне свои мысли, которые так четко изображены на вашем лице, и я с чистой совестью и со своими сохраненными нервными клетками перевезу детей в дом отказников!
Сжала зубы, медленно делая вдох.
«Не дождешься, сероглазая морда! Ну что за гад такой?! – шипела про себя, пытаясь успокоиться. – Пришел, нагрубил, стоит здесь, насмехается! А я возьму и покажу тебе, как ухаживать за детьми! И пусть у тебя потом челюсть постоянно болтается по полу от увиденного! Близнецы будут чистыми, накормленными и согретыми любовью! Пусть я в теле Патрисии, которая вела себя хуже дьявола, но ее уже нет, а вот я есть!»
– Так вы впустите меня или нет? – недовольно произнес граф Норинген.
Распахнула дверь перед проверяющим, только потом уже понимая, что сделала я это зря, ведь чистоту навести не успела. Убирала кухню и варила суп с синюшной птицы.
– М-да! – протянул граф. – А вы, смотрю, уже приступили к тому, чтобы дать детям достойное будущее, да? Леди, это дети, не свиньи! Им положена чистота!
– Да это получилось случайно… – попыталась оправдаться, но мужчину несло все дальше. В его глазах, цвета грозового неба, крутился смерч, пугая не на шутку.
«Судя по всему он тоже обладает магией…» – проскользнула паническая мысль в голове, пока в мой адрес летели грамотно завуалированные обидные слова.
– Так и знал, что вам даже шанса давать не стоит! – приглушенно рычал он, пока я сжималась под его яростным взглядом готовая провалиться сквозь землю за то, чего не совершала. – Что дети ели сегодня? – процедил он сквозь зубы, чуть нависая надо мной.
«Ну, давай, Вика! Продемонстрируй ему свое кулинарное творение и все, малыши сразу же отправятся в какой-то дом отказников, что судя по всему детдом, а ты… А ты в непонятно куда! Да и ладно ты, а как же эти близнецы? Каким бы ни был детский дом, ничего хорошего в нем нет. Тем более что я смогу полюбить их как родных, смогу стать для них мамой, но мне даже не дают на это времени!» – рыкнула злобно про себя.
– По вашему молчанию и непонятному сопению я делаю выводы, которые дают мне полное право подать бумаги на расторжение опекунства. Позовите детей! – рыкнул он.
Стояла словно оплеванная. Не знала, что ему сказать и как защититься от него. Граф полыхал гневом, распространяя по коридору волны пренебрежительности и брезгливости.
– Энкель, Самира! – крикнула я, понимая, что они скорее пнут меня под зад, чем заступятся.
«Мне бы всего пару дней, чтобы я смогла хоть как-то проявить себя. Боги! Да я здесь всего несколько часов, а меня уже смешали с грязью несколько раз, домогались, пытались втянуть в аферу и еще много чего! Да нормальный человек бы не выдержал такое! Судя по всему к нормальному человеку я себя отнести не могу, потому что до сих пор стою на своих ногах и как дура верю в лучшее!»
Слушая топот детских ног, мысленно прощалась с этим домом, который был вполне милым, ему просто не хватало косметического ремонта. Пусть близнецы пробыли рядом со мной всего ничего, но даже за столь короткий срок они стали мне не безразличны. Эти печальные глазки, измученные лица, раненые души… Энкель пытается защитить свою сестру от всего мира, хотя ему и самому требуется защита, которую я с радостью бы дала, вот только беда в том, что он ее принимать не хочет…»
– Энкель, – кивнул ему графейшество, – Самира! Дети, вы успели подружиться со своей тетушкой? – спросил он, принимая серьезное выражение лица и мастерски скрывая агрессию, которая буквально минуту назад сносила меня с ног.
«Ну давайте, дети… Скажите какая я гадкая дрянь и что разнесла вам весь дом, загоняя в спальню, только для того, чтобы поразвлекаться с вареником…»
– Тетя Патрисия ведет себя хорошо, – невозмутимо заявил Энкель, отчего я выпучила глаза, но тут же поспешила принять безмятежный вид, замечая удивление на лице его графейшества.
– Да? – хмыкнул он. – Точно?
– Точно, – тихо произнесла Самира, – Тетя Патрисия нас не обижает.
Мужчина медленно повернулся в мою сторону, мило улыбаясь, хотя его глаза замораживали кровь в венах:
– Что ж! Раз Тетя Патрисия вас ПОКА устраивает, то тогда так и оставим! Я буду навещать вас, дети, – произнес он, так и не отрывая от меня своего предупреждающего взгляда. – А теперь, мне пора.
В одну секунду его лицо приняло угрожающий вид, что я едва не отшатнулась в сторону. Мужчина, развернувшись, покинул дом, тихо прикрывая за собой дверь.