После угощения гости высказали пожелание заняться торгом, и Амундсену пришлось разъяснить, что экспедиция не носит торгового характера.
– Я приобретаю все то, что мне нужно для спокойной и успешной зимовки, у местных жителей, с которыми у нас налажены хорошие отношения.
Кибизов понимающе кивнул.
После этого Амундсен обсудил возможность поездки в Нижне-Колымск.
– Пусть ваши товарищи едут следом за нашим караваном, – сказал Кибизов.
Во время беседы выяснилось, что «Мод» не единственное судно, зазимовавшее в этом году у берегов Чукотки. К востоку от Чаунской губы, у мыса Сердце-Камень, льды зажали русский пароход «Ставрополь».
Поздно вечером, когда успокоился лагерь и на корабле наступила тишина, Амундсен решил пройтись до берега, позвав с собой Геннадия Олонкина. Его беспокоило, что вот уже несколько дней ни Кагот, ни Амтын не появлялись у них.
Весь день сыпал снежок, иногда переходящий в настоящую метель. Но к вечеру небо очистилось от облаков, появились крупные, удивительно чистые звезды, и лунного света было вполне достаточно, чтобы различать все неровности на пути от «Мод» до берегового становища.
Из предосторожности Амундсен и Олонкин вооружились длинными палками с острыми наконечниками. Снег приятно поскрипывал под ногами, а кристальная чистота воздуха и относительно высокая температура напоминали лучшие зимние вечера в Буннефиорде.
Направились к большой яранге Амтына, где были в первый раз. Из отворенной двери виднелся свет – в холодной части яранги горел костер.
Собаки встретили гостей лаем. Из яранги выглянула женщина и тотчас скрылась. В чоттагине был Кагот.
Ответив на приветствие, Амундсен сказал:
– Мы вас давно не видим… Все ли у вас в порядке?
Кагот ответил не сразу.
– Мы не могли выполнить обещание и не привезли копальхен. Случилась беда: мой товарищ провалился под лед вместе с грузом. Потерял все: нарту и собак.
– Какое несчастье! – с искренним сочувствием воскликнул Амундсен. – А сам ваш товарищ жив?
– Жив, – ответил Кагот.
– Ну и слава богу! – с облегчением заметил Амундсен. – Как себя чувствует господин Амтын?
Кагот помедлил, затрудняясь ответить на вопрос, потом тихо произнес:
– Амтына больше нет…
– Как? – воскликнул Амундсен. – Бедного Амтына нет?
– Да, его нет, – увереннее ответил Кагот. – Вместо него в этой яранге теперь живет Амос.
– Ничего не пойму. – Амундсен растерянно повернулся к Олонкйну. – Что вы скажете на это? Куда делся бедный Амтын и почему в этой яранге живет неведомый нам Амос?
– Амоса вы знаете, – ровным серьезным голосом продолжал Кагот. – И он вас знает…
– Удивительно! Какая-то мистика! – пробормотал Амундсен.
– А нельзя ли нам увидеть этого Амоса? – попросил Олонкин.
– Можно, – сказал Кагот и громко позвал: – Амос!
В глубине яранги зашевелился меховой занавес спального полога, и в чоттагин выглянул хорошо знакомый Амтын.
– Я отвлек внимание злых духов, – простым, будничным голосом объяснил Кагот. – Запутал след. Отныне перед вами другой человек, не похожий на того, кого вы знали еще несколько дней назад. Его зовут Амос.
– Да, да, Амос, я понял, – улыбнулся Амундсен, припоминая, что у многих первобытных народов смена имени означает частичное перевоплощение человека.
Правда, новообращенный внешне ничем не отличался от прежнего, и на его лице виднелась та же хитроватая и лукавая улыбка.
– Жаль, что мы не привезли собачьего корму…
– Ничего, мы можем подождать несколько дней, пока вы окончательно поправитесь, – сказал Амундсен. – Я думаю, – продолжал он, – теперь самое время принять немного лекарства.
Он сделал знак Олонкину, и тот достал металлическую фляжку с завинчивающейся крышкой.
– Как ты думаешь, могу я принять лекарство тангитанов? – с надеждой в голосе спросил Амос.
– А что это такое? – поинтересовался Кагот.
– По действию то же самое, что и водка, но гораздо лучшего качества, – пояснил Амундсен: во фляжку был налит отборный французский коньяк.
– Амтын любил огненную веселящую воду и всегда жаждал ее, – сказал Кагот, – но вот Амос…
И Амос вдруг торопливо договорил:
– Амос не любит огненной веселящей воды!
Амундсен с удивлением посмотрел на него и произнес с оттенком уважительности:
– Ну раз такое дело, не смею настаивать.
Поговорили о будущем путешествии в Нижне-Колымск.
– Возьмите побольше копальхена, – посоветовал Амос. – Это хорошая еда для дороги. К тому же на него всегда можно выменять у кочевников оленье мясо и шкуры. У нас большие запасы, и мы готовы поделиться.