— Нет, ягненочек, — прошептал он с выражением боли на лице. — Не прикасайся ко мне.
Я остановилась, чувствуя себя так, словно он окатил меня ледяной водой. Я думала, что он хочет меня.
Он увидел боль в моих глазах, и агония исказила его великолепное лицо.
— Ты был рядом со мной во сне, — обвинила я, набрасываясь на него, когда боль от отказа еще глубже проникла в мои кости. — Думаю, ты просто притворщик. Я ошибалась на твой счет. Мне не следовало искать тебя.
— Ты искала меня?
— Я пришла сюда ради тебя, не так ли? — С горечью сказала я.
Он растерянно моргнул.
— Как ты узнала, что я здесь?
— Я не знала, что ты здесь, — сказала я. — Но я подумала о тебе перед тем, как телепортироваться.
В его глазах мерцали темные звезды.
— Ты не знаешь, кто я, не так ли?
Судя по обжигающему желанию, запечатленному в каждой черточке его лица, он хотел меня. Но тогда почему он хотел сбить меня с толку?
Я уперла руку в бедро.
— Я встречалась с тобой только однажды, и то во сне. Ты так и не сказал мне, кто ты, хотя я спрашивала, а потом меня выдернули прямо из сна.
— Я Гектор, — сказал он с печалью и поражением. — Я Полубог смерти. Никто не может прикоснуться ко мне и остаться в живых, потому что моя кожа смертельна для всех.
Я расширила глаза в полном шоке.
Возлюбленный моих грез был Полубогом Смерти, моим предполагаемым врагом?
Он удерживал мой взгляд, тщательно изучая каждую мою малейшую реакцию и эмоцию на его слова, и у меня сложилось впечатление, что он ждал, что я убегу от него.
— Прости, ягненочек, ты не можешь прикоснуться ко мне, — он вздохнул, смиряясь. — Мы можем быть друг с другом только во сне. Если это приемлемо для тебя, этого достаточно для меня. Я буду защищать тебя днем и ночью. Ты будешь для меня единственной женщиной в грезах и в жизни.
Я изучала напряженную линию на его великолепном лице, когда он затаил дыхание, ожидая, что я откажу ему.
Я нарушила все правила.
Так что я собиралась нарушить это последнее, неудобное правило.
Если бы я могла дотронуться до него во сне, я могла бы дотронуться до него где угодно.
Ритуал кровавых рун не превратил меня в пепел, и прикосновение Полубога смерти тоже не превратило бы меня в потрескавшуюся глиняную статую.
Я бы не согласилась с тем, что он может быть только в моих снах, не после того, как я встретила его во плоти. И никто не мог выбирать, какие сны ему будут сниться в ту или иную ночь. Мне нужно было нечто большее, чем те несколько счастливых мгновений с ним.
— Я жажду твоих прикосновений больше всего на свете, — сказал он, и в его глазах появилась тоска. — Но…
Я ударила его ладонью по лицу, прежде чем он успел остановить меня.
— Нет, ягненочек! Что ты наделала? — Он вскрикнул от ужаса, его глаза расширились от опустошения.
Но я не упала замертво.
Только река удовольствия пробежала по моей коже. Прикосновение его свежей щетины к тыльной стороне моей ладони было восхитительным.
— Э-э, извини, — сказала я, улыбаясь ему. — Я ударила тебя слишком сильно, но ты не оставил мне особого выбора.
Он ошеломленно уставился на меня.
Неохотно я убрала руку от его лица, но он поймал мое запястье и поднес мою ладонь к своим губам.
— Ты можешь прикосатся ко мне, ягненочек, — недоверчиво сказал он. Парень моих грез выглядел как Полубог Радости, а не как Полубог Смерти. — Ты действительно можешь прикоснуться ко мне.
Я победно рассмеялась.
— Я же говорила тебе, глупыш.
Я не говорила ему. Я просто действовала.
Сексуальная, удивленная улыбка тронула его губы.
— Никто никогда не называл Полубога смерти глупым. Никто не осмеливался.
— Я осмелилась, — сказала я. — Я…
Он заключил меня в объятия с такой страстной силой, что у меня округлились глаза от головокружения.
— Ты моя, мой храбрый ягненок, — объявил он.
Он наклонил голову и прижался губами к моим.
Жар, словно раскаленное солнце, исходил от него ко мне, и жидкое пламя вспыхнуло между моих бедер.
С поцелуем смерти, жизнь расцвела во мне.