По правде говоря, обычно я стараюсь всячески уклониться от таких банкетов, но на этот раз увильнуть не удалось. Моя начальница Альбина чуть ли не силком потащила меня с собой, и теперь мне предстояло за следующие два часа успеть переодеться, сделать прическу и привести себя в порядок. И все это, по сути, ради банальной пьянки с коллегами.
Я тяжело вздохнула, припомнив впечатления прошлого корпоратива (лет пять назад, с тех пор мне посчастливилось отбрыкиваться от такой чести). Сначала торжественные речи, чинный ужин под аккомпанемент оркестра, бесконечные сплетни и натянутые улыбки, а потом, когда коллеги достаточно выпьют, музыканты начинают наяривать веселые плясовые мотивы минимум пятнадцатилетней давности, поскольку основная (и наиболее влиятельная) часть присутствующих уже давно достигли преклонного возраста.
Разгоряченные алкоголем и танцами адвокаты принимаются чудить и буйствовать от души. Впрочем, в основном это сводится к приставаниям к молодым и симпатичным женщинам-адвокатам со стороны пожилых коллег, а также к разудалым танцам на столах, исполняемым дамами бальзаковского возраста.
На этот раз все также было по давно заведенной традиции: бесконечное обсуждение вполголоса, кто с кем и сколько раз, перемывание косточек судьям и прокуратуре, пьяные танцы на грани приличия (а временами далеко заходящие за эту грань)
Я люблю выпить с друзьями, да и повеселиться тоже, но веселье в компании коллег (в основном это заслуженные адвокаты хорошо за пятьдесят) видится мне унылым и натянутым и не вызывает энтузиазма, а потому обычно я стараюсь ретироваться почти сразу по завершении официальной части банкета.
На этот раз я выдержала до восьми вечера, а потом мы с Альбиной сослались на усталость и срочные дела и покинули веселящихся коллег. Начальница также не жалует подобные мероприятия, но вынуждена их посещать в силу занимаемой должности, вот и пытается за компанию привлечь и меня.
Корпоративная вечеринка обошлась без жертв, так что можно было вздохнуть с облегчением и вернуться к своим проблемам.
Дата свадьбы приближалась стремительно. Давно заказано платье, куплены кольца, скоординированы детали свадебного обряда и празднования в ресторане.
Остальное оставалось на откуп тамаде и прочим профессионалам, но все равно некоторые тонкости требовали внимания жениха и невесты, что отнимало уйму времени и усилий.
Хорошо хоть отделка нашего будущего дома была закончена, и он уже ждал новых жильцов. Договорились, что вещи перевезут под контролем домовых в то время, когда мы с Владимиром будем в свадебном путешествии, чтоб не тратить сейчас силы еще и на это.
Уютный двухэтажный дом в спокойном районе понравился мне с первого взгляда. Теперь же, когда все в нем было сделано по вкусу будущих обитателей, мне и вовсе не хотелось оттуда уходить. Впрочем, до начала новой жизни оставалось всего лишь две недели, за которые еще требовалось так много успеть!
К необходимым мелочам относилось еще и то, что нам с Виноградовым требовалось обоюдно предоставить сведения о состоянии здоровья, как требовал закон.
Обращаться к Артему для содействия совершенно не хотелось - неловко как-то просить о помощи по такому вопросу несостоявшегося жениха, а потому пришлось самостоятельно преодолевать все препоны медицины ради заветной справки о состоянии здоровья.
По сути, мне она совершенно ни к чему - меня ничего не беспокоило, кроме разве что периодических головных болей, но для них немало причин в моей богатой на стрессы жизни.
Однако закон требует, чтобы брачующиеся были взаимно осведомлены о состоянии здоровья друг друга, а потому вот уже вторую неделю я проходила по очереди врачей.
Камнем преткновения стал гинеколог, зачем-то потребовавший от меня сделать УЗИ и несколько анализов, а потом повторно вернуться к нему.
Сегодня я принесла дамскому врачу результаты моих мытарств, чтобы получить последнюю подпись на нужной бумажке, но вердикт доктора был для меня совершенно неожиданным.
Я вышла из кабинета в полном ошеломлении.
Нет, этого не может быть! Этого просто не может быть...
Глава 19. Эйваз. Эпилог.
Жизнь - странная штука, когда у тебя на руках все карты -- она начинает играть в шахматы...
Выйдя из кабинета гинеколога, я некоторое время просто бесцельно бродила, жадно глотая морозный воздух и бездумно глядя по сторонам.
Я шла по улицам. Подтаявший снег хлюпал под ногами, а небо было таким низким и хмурым, что, казалось, давит на голову. Серое небо, серые громады домов вокруг, угрюмые деревья, вздымающие вверх ветки-руки. Типичная пасмурная картина окончания зимы, и лишь предвосхищение весны дает силы пережить этот сумрачный период.
Я люблю зиму, но такая сырая погода навевает тоску.
Ноги в замшевых сапожках быстро промокли, а руки озябли, несмотря на перчатки. Следовало или поскорее отправляться домой, или же встретиться с Виноградовым.
Отчаянно не хотелось даже думать о том, что узнала, но я не могла скрыть от него это, так что глупо было тянуть.
Наконец я решилась и набрала номер Владимира.
- Привет, солнышко! - ласково отозвалась трубка голосом любимого.
- Привет, - выдавила я. - Слушай, ты сегодня где?
Голос Виноградова моментально стал серьезным:
- Я дежурю сутки. А что случилось?
Я не ответила на вопрос, просто сообщила, что нам нужно срочно увидеться. Владимир предложил встретиться через полчаса в том самом кафе неподалеку от районной прокуратуры, где, по сути, начались наши отношения.
Меня это вполне устраивало. Оставалось добраться до места и попытаться поговорить с ним спокойно.
Впрочем, кого я обманываю? Я могу лишь создать видимость спокойствия, но не более того.
Оказалось, что Владимир уже ожидал меня, заботливо заказав мой любимый кофе и пирожные.
Он нежно меня поприветствовал и ласково поцеловал (вообще он обожал демонстрировать наши отношения, что мне льстило - приятно, когда тобой гордятся).
Я присела за столик и принялась греть руки о чашку, отпивая напиток по маленькому глоточку и делая вид, что полностью поглощена рассматриванием интерьера. Впрочем, в нем не было ничего, заслуживающего внимания - обычная забегаловка, удобная лишь своим близким расположением к районной прокуратуре, поэтому ее и облюбовали для обедов работники этого достойного учреждения. Сейчас посетителей было мало, и персонал, сгрудившись у стойки, сонно смотрел какую-то очередную мыльную оперу.
Владимир тоже молчал, но, наконец, не выдержал:
- Анна, что случилось?
Я не рискнула поднять на него глаза, но безмолвствовать дальше было нелепо, и я сказала, будто бросилась в омут:
- Я бесплодна.
Последовала долгая пауза, потом Виноградов как-то очень спокойно уточнил:
- Ты уверена?
- Да, - кивнула я, по-прежнему не глядя на него.- Так сказал врач.
Я внимательнейшим образом изучала кофейную гущу в своей чашке, будто намеревалась погадать на ней. К сожалению, она отказывалась приоткрывать занавесь грядущего, оставаясь всего лишь мутной темно-коричневой бурдой.
Но у меня не было смелости посмотреть в глаза Виноградову, а потому я делала вид, будто кроме чашки с остатками напитка меня больше ничего не волнует.
Мы еще немного помолчали, потом Владимир тихо заговорил:
- Тогда мы не можем пожениться, - и почти виновато закончил. - Без детей - это не семья.
Что ж, самое главное я услышала. Какой смысл спорить с очевидным?
Я встала, изо всех сил пытаясь не сорваться, держаться спокойно и сдержанно. Как же это тяжело - улыбаться, когда хочется кричать! Но я сумею, выдержу. Да, пусть это просто гордость, но не позволю унизить меня еще сильнее.
Как же хорошо, что я додумалась встретиться с ним в общественном месте, иначе не выдержала бы.
Было так больно не только потому, что Владимир легко меня бросил, но еще и оттого, что, в сущности, я прекрасно понимала его поступок - и не могла укорить. Для него семья, род, наследники значат очень много, это я тоже знала. Так на что же я рассчитывала, сообщая правду? Что он обнимет меня и скажет какую-нибудь утешающую глупость? Что заверит в своей любви несмотря ни на что? Скажет, что мы вместе преодолеем даже это? Глупо. Теперь я прекрасно это понимала.