Кстати!
— Получается, вы забирали энергию, чтобы подпитывать ей портал? Вот почему на вашей матрице не оставалось следов!
— Каких следов? — непонимающе нахмурился Мерлин.
— Неважно.
Хрен я стану раскрывать тебе все секреты, сволочь!
— Ещё один вопрос, — сказал я, чтобы выиграть время. — Чем вы зацепили Полину?
— Этого я вам не скажу.
Максим Владимирович покачал головой.
— Если сможете вернуться из вашего мира обратно — спросите сами. А теперь — давайте не будем терять время. Вы согласны открыть мне портал?
Один раз я уже сумел прийти из другого мира. Значит, и сейчас получится. Хотя, я и не планировал никуда уходить. Пусть Мерлин тешит себя надеждой.
— Нет, — ответил я. — С хрена ли?
— Потому что если вы не согласитесь, то мне придётся использовать Полину. Сил у неё куда меньше, чем у вас. Не факт, что девушка вообще выдержит. Но другого выхода нет. Мне надо уйти из этого мира, здесь стало слишком опасно. Кстати, это благодаря вам. Вы ведь затеяли расследование.
Знакомая песня!
«Петров, ты за что бабушку убил?»
«А чего она?!»
Мерлин думает, что не оставил мне выхода. Пусть так и считает — не надо, чтобы он был настороже.
Если раньше я хоть немного сочувствовал Максиму Владимировичу, то сейчас от сочувствия не осталось и следа.
— Хорошо, — сказал я. — что нужно делать?
— Закройте глаза и сосредоточьтесь на самом сильном вашем желании. Представьте, что оно сбывается. Вообразите детали, окружающую обстановку.
— Понял.
Я закрыл глаза и представил, как убиваю Максима Владимировича.
Получилось слишком быстро. Один удар когтями по шее — и всё!
Никакого удовольствия.
Тогда я раскладываю это захватывающее зрелище буквально на доли секунд.
Представляю, как когти вырастают из моих пальцев.
Я протягиваю руку, и она одевается ледяной бронёй.
Удар ломает хрупкие зеркальные нити чужой матрицы. Они лопаются с тихим стеклянным звоном.
Зеркальное плетение темнеет и рассыпается.
Моя рука проникает глубже и касается тугого клубка, который прячется в груди Максима Владимировича рядом с сердцем.
Клубок вздрагивает. Магическая энергия вливается в пальцы.
Моя матрица звенит, торопливо впитывая магию. Для неё это — желанная еда. Так уж вышло, что мне досталась вечно голодная матрица. Наверное, это наследство магических тварей, которое сводит их с ума.
На заднем плане мелькает мысль:
«Хорошо, что Рыжий — не такой. А то сожрал бы кого-нибудь на хрен!»
Эта мысль отвлекает и смешит меня, и я понимаю, что план сработал. Я сумел угадать, как будет действовать Мерлин.
Каким-то образом Максим Владимирович присоединился к моей матрице. И прямо сейчас создаёт канал, который соединит её с неизвестным миром.
А потом мы оба провалимся в этот мир.
И хрен его знает, смогу ли я оттуда вернуться!
Такой у него коварный план.
Но это не имеет значения.
Важно другое — в этот момент Тёмный Проводник открыт и беззащитен. Какое отражение, если наши матрицы соединились напрямую?
Всё, не работает твоя защита!
Это мой шанс, и я его не упущу.
Я разгоняю матрицу и делаю гигантский глоток. Магическая энергия вливается внутрь меня как цунами в улочки прибрежного города. Мутные потоки пены смывают дома и автомобили, ломают деревья и фонарные столбы.
Не ожидавший такой подставы Тёмный Проводник обиженно всхлипывает и валится на пол.
Проходит одна долгая секунда, и подземелье начинает схлопываться.
Сначала гаснут свечи.
Огоньки пламени срывает с фитилей внезапный порыв холодного ветра. Он дует сразу со всех сторон к центру зала.
Огоньки, словно яркие бабочки, летят по ветру и слипаются в один огненный ком. Он пульсирует, как звезда перед термоядерным взрывом.
Из огненного шара вырастают тонкие нити и впиваются в стены. Я вижу, как несколько нитей проходят прямо сквозь меня, но не чувствую ни жара, ни боли.
Магическая энергия утекает из закопчённых стен в огненный шар. Стены становятся прозрачными.
Цепи падают с моих рук и исчезают, не долетев до пола.
Зал начинает вращаться. Он крутится всё быстрее и быстрее — словно сумасшедшая карусель в парке развлечений. Сквозь воронку гигантского вихря проступает знакомый тоннель канализации, а в нём — неясные человеческие фигуры.
Стены тают. Лица людей становятся отчётливее, и я узнаю их.
Жан Гаврилович. Он что-то кричит, беззвучно раскрывая рот.