«Не увлекайся, — строго напомнил он себе, — один неверный шаг — и нас обоих убьют».
— Мне нужно еще кое-что, — сказал Раваджан. — А именно: самонацеливающийся метательный кинжал, волшебный жезл, кольцо-светлячок и неболет, на котором мы прибыли.
Харби недоуменно вскинул бровь.
— Почему вы раньше не сказали мне об этом?
— Потому что раньше я не знал, что они мне понадобятся, — резко ответил Проводник. — Вы хотите проникнуть в апартаменты Симрахи — или будем стоять здесь и пререкаться?
Харби поджал губы.
— Ждите здесь, — бросил он и скрылся в темноте.
Раваджан осмотрелся. В некоторых окнах нижней части замка горел свет, указывающий на то, что, несмотря на поздний час, рабочий день для многочисленной челяди лорда Симрахи еще не закончился. Окна той башни, что возвышалась над плоской крышей главного здания подобно ножке перевернутого гриба и в которой располагались апартаменты Симрахи, были темны.
— Зачем тебе тот чертов неболет? — шепнула Даная.
— Сам неболет мне не нужен, — тихо ответил он. — Меня интересует поселившийся в нем дух.
Девушка опешила.
— Я думала, что дух убрался еще тогда, в столовой. Ты ведь сам говорил.
— Я ошибся. Слишком я тогда был озабочен тем, что неболет снова перестал приближаться к стенам, и совершенно не подумал о том, почему он вообще летает.
— А разве неболеты не функционируют внутри зда… О боже! Ну конечно нет. Проклятье… Я тоже напрочь забыла об этом.
— Не мудрено. У нас не было времени на раздумья, — напомнил ей Раваджан. — Но сейчас ты, надеюсь, понимаешь, что это может означать? Возможно, дух не покинул неболет потому, что не смог этого сделать.
— Не думаю, — возразила Даная. — Он же как-то вошел в аппарат. Таким же образом мог и выйти.
— Ну, не так-то это просто — вошел и вышел. Для духов подобный процесс довольно утомителен. Скорее всего, паразит затаился в ковре с намерением понаблюдать, как нас схватят и казнят, дабы удостовериться, что с нами покончено.
— Ну ладно, предположим, он все еще там. И что из того?
Раваджан решил, что пора посвятить Данаю в свой новый план, который он задумал еще несколько часов назад, но не смог изложить ей в камере, где стены имели уши.
— Если дух все еще там, я попробую подчинить его себе. Существуют особые джизы, которые позволяют добиться контроля над духом, даже если не ты сам его вызвал…
— Ты имеешь в виду комплексные джизы? — фыркнула Даная. — На Кариксе я по меньшей мере дважды попыталась применить их, но, увы, тщетно.
— Ты просто не знала, что к заклинанию следует добавить еще одну довольно-таки заковыристую фразу…
— Почему же мне никто не говорил об этом?
— Не положено. Администрация Триплета не желает, чтобы неопытные клиенты из праздного любопытства подвергали себя опасности. Это в самом деле очень опасно. Даже Проводники крайне редко ими пользуются — только в чрезвычайных случаях. Сейчас, как ты понимаешь, именно такая ситуация.
— Разве она первая? Сколько их уже было… Почему ты раньше не говорил мне?
— Именно потому, что не хотел подвергать тебя лишнему риску. Если честно, то я и сам не горю желанием идти на такую авантюру. Но другого выбора у нас нет… — Раваджан помолчал. — Так вот, если я сумею подчинить себе духа, я заставлю его покинуть неболет и войти в кинжал, что принесет мне Харби. Потом я прикажу духу переместиться в другой объект и брошу кинжал в одного из троллей, охраняющих вход в личные апартаменты Симрахи. — Он развел руками. — Ну, ежели мне повезет, один тролль вмиг станет берсерком.
— А под суматоху в дело вступит Харби и осуществит свой заговор?
— Под эту суматоху мы рванем отсюда на расколдованном неболете, — внес поправку Раваджан. — Один тролль не сделает для Харби погоды.
— А как мы проскочим мимо других троллей и охраны на внешней стене?
— Тролли не будут останавливать вылетающий с территории замка неболет. А насчет стражи… — Раваджан беспомощно пожал плечами. — Придется рискнуть. Меньше всего на свете мне бы хотелось присутствовать при том, как Харби и Симрахи сойдутся лоб в лоб.
Какое-то движение слева привлекло его внимание. Проводник повернул голову — четыре человека несли неболет, держа его за углы.
— Похоже, нам подают экипаж, — пробормотал Раваджан. — Держись ближе ко мне и будь готова прыгнуть на него — сразу же вслед за мной.
Харби подошел с другой стороны, как раз в тот момент, когда его люди положили ковер на землю у ног Раваджана.
— Ну, вот и неболет прибыл, — сказал капитан. — Прекрасно. А вот и другие инструменты, о которых вы просили.
Раваджан, нахмурившись, посмотрел на светлячка, волшебный жезл и обыкновенный нож.
— А где же самонацеливающийся кинжал?
Тонкие губы Харби тронула легкая улыбка.
— Надеюсь, Раваджан, вы не держите меня за идиота? Дать вам в руки кинжал, который бьет точно в цель? Я ведь даже не уверен, что вы полностью на моей стороне. — Он покачал головой. — Нет, милый вы мой чернокнижник. Если вы обладаете навыками черной магии, вы, несомненно, обойдетесь без такого вспомогательного средства. Равно как и без помощи вашей спутницы.
Ошарашенный Раваджан вдруг обнаружил, что, пока он разговаривал с Харби, четверо здоровенных мужиков, притащивших ковер, молчаливо окружили его, Данаю и капитана.
— Что это значит? — осторожно спросил он. — Если вы думаете, что я сумею проделать это без помощи Данаи…
— Именно так я и думаю, — оборвал его Харби. Он взглянул за плечо Раваджана, и тот краем глаза увидел, как между его головой и головой Данаи метнулось мерцающее лезвие. Искристый меч…
Даная исторгла сдавленный возглас, когда крепкие руки схватили Раваджана за запястье и вырвали ее ладонь из его.
— Вы обеспечите нам доступ в апартаменты лорда, — спокойно сказал Харби, глядя Раваджану прямо в глаза, в то время как двое стражников отвели Данаю в тень у входа в здание. — Мысль о том, что ваша спутница находится в безопасности, под охраной моих людей, придаст вам решимости, не так ли?
Раваджан неимоверным усилием воли подавил искушение выпустить из перчатки хлыст и обработать им наглую рожу в кровавое месиво…
— Хорошо, — выдавил он, скрипнув зубами. — Я попробую один. Но в ту же минуту, как вы получите доступ в башню Симрахи, Даная должна быть освобождена. Вы поняли? Освобождена, цела и невредима — здесь, во дворе.
— Чтобы вы вскочили на неболет и были таковы? — Харби ухмыльнулся. — Да, я подозревал, что именно ради этого вы и согласились мне помочь. Впрочем, неважно. Как только я окажусь в апартаментах лорда, вы мне больше не потребуетесь.
— Равно как и вы нам. — Раваджан взглянул на неболет. Теперь действительно не осталось выбора, придется способствовать проникновению предателей в башню Симрахи… — Отведите своих людей, — приказал он Харби. — Но держите их в полной готовности.
Капитан кивнул двоим стражникам и отошел вместе с ними в ту сторону, куда увели Данаю.
Раваджан ступил на неболет — ковер не двинулся с места. Шагнув на его середину и опустившись на колени, Проводник всмотрелся в замысловатый узор, словно пытаясь разглядеть в сложных переплетениях нитей затаившегося духа. Где-то в глубине души Раваджан надеялся, что дух все же оставил эту волшебный шамширский транспорт. «Если он убрался, мне не придется делать то, что я поклялся однажды не делать никогда… Но если он еще здесь, нельзя терять времени».
Наклонившись, Раваджан положил ладони на ворсистую поверхность неболета.
— Миш-трасин-брикай, — произнес он громким шепотом. — Ормахи-инсафай-бисвер. Харкхонис-миррайм-суспакро.
По ладоням вдруг будто прошел слабый электрический разряд, и Раваджан ощутил, как дух поднимается по его рукам… Как проникает в мозг…
Глава 39
Он глубоко вдохнул… вернее, смутно почувствовал, что легкие заполнились воздухом. Казалось, тело его более ему не принадлежало. Он слышал от людей, прошедших через это, какие ощущения они испытывали. Одни будто бы обнаруживали себя замурованными в ватном коконе с пылающим факелом перед лицом… Другие тонули в облаке специй и, не в силах дышать, чувствовали тем не менее, как острые, пряные ароматы въедаются в слизистую оболочку носа, в мозг… Третьи плыли по небу на невообразимом ковре-самолете, защитное поле которого сковывало все мышцы… Раваджан слышал и много других метафор, но ни одна из них не соответствовала его нынешним ощущениям. Ему казалось, будто все извечные людские страхи — страх перед падением с большой высоты, боязнь утонуть, ужас слепоты — нахлынули на него одновременно… И когда он отчаянно попытался заставить себя трезво мыслить и не поддаваться надвигающейся панике, все его тело словно охватили языки пламени, угрожая превратить кожу в обугленную хрустящую корку.