Волшебство, да и только. Неудивительно, что туристы зачастую относились к Шамширу, как к некоему сказочному видению – по крайней мере, до тех пор, пока на них не обрушивалась довольно жестокая действительность.
Неприятное приключение подстерегло Данаю с Раваджаном в тот же день. Они проделали половину пути до Полустанка и только-только вышли из торговых рядов в жилой квартал, как девушка вдруг схватила Проводника за локоть.
– Посмотрите-ка вон туда, – прошипела она, кивая на противоположную сторону улицы.
Раваджан проследил за ее взглядом и увидел женщину под вуалью, которую прижали к стене дома трое хулиганов.
– И что тут такого? – спросил Раваджан.
– Как это – «что такого»? – опешила Даная. – На нее ведь напали – мы должны ей помочь!
– Нет, – как можно тише бросил он и огляделся, желая удостовериться, что никто из прохожих не услыхал слов его спутницы.
– Раваджан…
– Мы не станем вмешиваться, – твердо сказал Проводник. Дородный мужчина с любопытством посмотрел на него; Раваджан метнул в него гневный взгляд, и толстяк поспешно отвел глаза в сторону. – Они не причинят ей вреда в таком людном месте, а защищать честь дамы надлежит сопровождающим ее…
Тут Раваджан обернулся и обнаружил, что Данаи уже рядом с ним нет.
– Проклятье! – выругался он. – Даная, вернитесь сейчас же!
Слишком поздно – девушка уже пробралась сквозь поток пешеходов, подкралась сзади к одному из нападавших… и, прежде чем Раваджан ринулся вслед за ней, Даная что было сил ударила мужчину кулаком под лопатку.
Тот хрюкнул и резко развернулся. Раваджан грязно выругался про себя: теперь стычки не избежать – придется или драться, навлекая на себя тем самым гнев правоохранительных органов Келайна, или не предпринимать никаких действий, наблюдая, как клиентку превращают в отбивную… Протискиваясь через уже скопившуюся толпу зевак, Раваджан сорвал с пояса свою хитрую перчатку и натянул ее на правую руку, на ходу затягивая ремешок на кисти. Знакомое покалывание сообщило ему, что нейросенсоры активировались. Теперь предстояло вступить в схватку с тремя вооруженными людьми…
Громила, которого ударила Даная, уже выхватил из ножен меч и ткнул им в направлении живота девушки. Та, однако, увернулась и попыталась ударить противника носком ботинка в колено. Однако длинное одеяние скрывало ноги шамширца, и девушка промахнулась. Разбойник занес клинок над головой…
– Остановитесь! – крикнул Раваджан, выходя из толпы. Человек опустил клинок, спутники его обнажили свои мечи и встали у него по бокам.
– Ты защитник этой кархраты? – прорычал местное оскорбление один из троицы, заводя левую руку за спину и потирая ушибленное место.
Раваджан подавил приступ гнева.
– Да, я защитник этой леди, – ровным тоном ответил он. – А вы зарабатываете себе на жизнь, нападая на беззащитных женщин?
– Это – частное семейное дело, – вступил в разговор один из спутников первого головореза. – Ты не имеешь права вмешиваться.
– Может, не имею, – согласился Раваджан. – А может, имею. Я не слыхал, чтобы частные семейные дела решались, да еще подобным образом, на улицах Келайна.
– Для безоружного чужестранца, – продолжил первый, скользнув взглядом по вроде бы пустой перчатке на правой руке Раваджана, – ты проявляешь удивительное легкомыслие. Закон Келайна позволяет подвергшемуся нападению гражданину ответить подобным же образом; и если ты будешь и дальше лезть не в свое дело, то не поздоровится вам обоим.
– Ответите на удар безоружной руки ударом меча? – Раваджан презрительно фыркнул, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота.
Громила, к несчастью, был прав относительно закона, и Раваджан знал, что толпа, по большей части, так же неодобрительно относится к чужестранцам, сующим нос в чужие дела. С другой стороны, он заметил, что разбойная троица не пользуется особым расположением со стороны сограждан. К тому же, хотя эти головорезы явно умели обращаться со своим оружием, они, похоже, не имели представления о возможностях защиты с помощью скорпион-перчатки, и это давало Проводнику некоторые преимущества.
– Если ты намерен следовать букве закона, – обратился Раваджан к первому, – то можешь нанести этой леди один удар безоружной рукой.
Даная изумленно воззрилась на своего спутника, однако Раваджан проигнорировал этот взгляд, сконцентрировавшись на выражении лица «законопослушного гражданина». Тот заколебался. Возможно, он достаточно остыл, чтобы начать осознавать: незнакомец не стал бы пререкаться с тремя вооруженными людьми, не обладай он некоей не бросающейся в глаза и в то же время могущественной защитой…