Выбрать главу

Я хотела снова произнести то самое словцо, но уже выражая отношение к ситуации, зверскому морозу на улице и к шуточкам разных белобрысых придурков, но на смотровом окошке вспыхнул замысловатый знак. Дверь со скрипом приоткрылась. Из щели повеяло блаженным теплом, послышались невнятные голоса и тихое мяуканье, словно кто-то мучил котика тетки Юри.

Одно время Надин воспылала любовью к музыке (точнее, к бездарному скрипачу, но это частности) и принялась приглашать в таверну менестрелей. Оставалось тайной, где она выуживала дуэты и даже трио, напоминавшие отборных бродяг, но раз в седмицу они неизменно пиликали грустные мотивчики на видавших лучшие времена инструментах и гнусавыми голосами тянули непереводимые рулады. Потом случилась драка с местным пифием, закончившаяся поджогом. Все, кто мурлыкал невнятные песни или выкрикивал сумбурные предсказания, были безжалостно изгнаны из заведения на веки вечные.

В память о темных временах, когда за счет Надин кто-то бесплатно угощался крепленым вином, на стену повесили отобранную у музыкантов лютню с разорванными струнами и полустертым цветочком на покатом боку, которую тетка справедливо считала боевым трофеем. Если никто испорченную «бренчалку» не стащил, как мишень для дротиков, то скорее всего она по сей день пылилась в обеденной зале.

– Через какую дыру в заборе они протащили музыкантов? – заинтересовалась я.

– Понятия не имею! – выбила Тильда зубами чечетку. – Входи, не задерживай очередь, а то мы издохнем от холода!

– Зато принаряженные и благоуханные, – не удержалась от шпильки я и пропустила отмороженных – ой! – обмороженных красоток вперед. И хотя с моим ростом не было необходимости наклоняться, все равно инстинктивно пригнула голову, чтобы не вписаться макушкой в низкую притолоку. Дверь закрылась сама собой, лязгнул запирающий крючок, точно нашедший ушко петельки.

Вшестером мы замерли на пороге и оглядели утопленное в полумрак помещение. Избранных на закрытой вечеринке оказалось на удивление много. Старая мебель была сдвинута, на партах тускло светились лампы, подозрительно похожие на те, что обычно стояли в библиотеке. В воздухе витал ядреный запах какой-то алхимии и царило тепло. Не хуже, чем в жилых комнатах! Гуляки подошли к подготовке основательно, расстарались от души: запечатали дверь паролем, навели магический полог и затуманили дымкой окна, чтобы с улицы никто не заметил света.

Правда, менестрелей протащить не сумели. Источником кошачьего мяуканья оказался магический музыкальный ящик, мерцающий рассованными в отдельные ячейки кристаллами. Зачарованные камни по очереди загорались, испуская бледный свет, и одна мелодия сменяла другую. Видимо, в помещении было слишком шумно, все песни звучали на один шаманский мотив.

– Подруги, – проговорила оттаявшая блондинка и решительно подтянула лиф красного платья, сползший на груди, – помните, что из чужих рук ничего не пьем, а если пьем, то хорошо закусываем. Вперед!

Она уверенно шагнула, запуталась в длинном подоле и только чудом удержала равновесие.

– Тина, аккуратнее! – закудахтала свита.

Точно! Ее зовут Тина. Говорю же, имя какое-то болотное.

Блондинка сдула с лица прядку волос и, передернув плечами, провозгласила:

– Вперед, но потихонечку! Бережем юбки и каблуки.

Отчаянные красотки отправились искать приключений на то место пониже спины, каким смело виляли.

– Как будем разыскивать нашего клоуна? – проговорила Тильда, стараясь перекричать шум и стремительно нарастающую музыку. Впрочем, она всегда с легкостью оказывалась самой громкой.

– Он возле Мажора, – убежденно заявила я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы получше рассмотреть народ. – Сейчас спросим…

– Увидела знакомых? – удивилась подружка.

– Вроде того.

Ловко протиснувшись в толпе, я приблизилась к столу с мерцающим музыкальным ящиком и изящным движением руки захлопнула крышку. В помещении мгновенно наступила дивная тишина. Разговоры смолкли, словно в хозяйственной башне появился магистр Армас и щелчком пальцев наложил на толпу адептов заклятии немоты. Думала, сейчас обругают, но от наглости какой-то девчонки в простеньком платьице гуляки лишились дара речи.

– Форстада-младшего кто-нибудь видел? – нахально спросила я.

Как ни странно, вопроса, кто такой этот самый Форстад-младший, ни у кого не возникло.

– Там, – махнул рукой незнакомый парень в сторону выстроенных неровной преградой книжных шкафов, возможно, когда-то служивших ректору, славящемуся слабостью к дорогой мебели.

– Спасибо, – мило улыбнулась я и снова откинула крышку музыкального ящика.