Сказала детям, что я к Матрене, еда на плите и вернусь быстро.
Нырнула в крокодильчик и рванула к старушке-веселушке.
Приехала. Зашла в дом и не поверила своим глазам: на диване сидели две Матрены, только в разной одежде. Головой потрясла, поморгала усиленно, присмотрелась, нет, всё же разные они. Наверно, вот от них такая энергетика идет.
– Знакомься, это Агнета, а это Лидия Пална, – представила нас Матрена. – Пойдемте чай пить. Лизонька, идем, поможешь мне на стол накрыть.
Матрена с Лизой вышли из комнаты. Лидия Павловна встала со своего места и стала внимательно меня разглядывать. Как-то изменился воздух в комнате, реальность стала нереальной. Я не сводила с нее глаз. Из-за спины у нее кто-то отделился и подошел ко мне. Пахнуло чем-то неприятным, животным каким-то. Тень была в два с половиной метра роста, под самый потолок. Она обошла меня, втягивая в ноздри воздух. Я слышала дыхание тени, ее ворчание. Где-то вдалеке послышался звук бубна и заунывное пение, к животному запаху примешался дым костра, пахло какой-то травой и жиром. Повеяло холодом.
Тень вернулась на место и встала за спину своей хозяйки. На шее у бабульки висел шнурок с клыком какого-то животного. На нем были нанесены непонятные знаки и рисунки.
– Медведь? – тихо спросила я.
– Угу. Первый раз вижу женщину, у которой за спиной стоит шудхэр, и она с такой чистой душой. И не ты ему подчиняешься, а он тебе, – покачала она головой.
Мы прошли на кухню, на веранде чай пить было уже холодно. Коловерша на глаза не показывался, видно боялся «медведя» гостьи. Я и сама его боялась, да и эта женщина во мне какой-то животный страх вызывала.
Бабульки вынули трубки, закурили. Болтали, чай пили, смеялись. Матрена вся светилась, словно встретила свою старую приятельницу, закадычную подругу. Лизонька молчала и внимательно слушала. А я мыслями уносилась в далекий северный край, где холодно практически весь год, где растут многовековые сосны, где вода в горных реках ледяная и прозрачная, а где-то слышен звук шаманского бубна и заунывная песня шамана разносится по всей округе.
Пы.сы. Шудхэер – бес, черт.
Не злите бабушку
Пошла на звуки и запахи, все глубже погружаясь в видение. Уже все органы чувств были задействованы, ощущался ветер, легкий холодок, привкус дыма на языке. Шла на заунывное пение и стук бубна. Где-то далеко, сквозь видение, мне слышался голос Матрены:
– Ой, вот мы с тобой надымили, девки-то наши поплыли.
– Не трогай их, всё идет как надо, – послышался хриплый голос шаманки.
Я стала озираться. Рядом бежала Лизонька, а за ней огромная рыжая лиса. Сама обернулась, вслед за мной вышагивал огромный белый тигр, неслышно ступая по земле. Под звездным небом темным пятном парил красный дракон.
– Иди, не бойся, – услышала его голос.
Побежала, в ушах засвистел ветер. В груди всё трепетало, как от предвкушения какого-то радостного и приятного события. Мы с Лизой практически одновременно ворвались на небольшую полянку, в центре которой горел высокий костер.
Вокруг него ходил какой-то шаман-старик, стучал в бубен и пел. Матрена и Лидия с трубками в зубах сидели около костра и раскачивались в такт. Обе бабульки были одеты так же, как и старик. Как только мы появились на поляне, они повскакивали, схватили нас за руки и вовлекли в общий танец. То мы держались за руки и водили хоровод вокруг костра, то танцевали по отдельности.
Вторым кругом позади нас танцевали огромные животные: медведь, лиса, волк, тигр и огромный орел. Мыслей в голове не было никаких, просто хорошо и радостно, и вот это всё оно такое правильное, так должно быть. Пели песни, что-то про ветер, большую птицу, свободу, про жизнь и смерть. Я не знала этого языка, но слова сами лились откуда-то из груди.
Старый шаман вручил мне бубен, и я с каким-то восторгом принялась в него стучать. Искры от костра взмывали в небо при каждом ударе. Постепенно стали исчезать фигуры рядом, сначала пропал старик и орел, затем Матрена и волк, после Лиза и лиса, самой последней исчезла Лидия с медведем. А я всё кружилась и кружилась в танце у затухающего костра и била в шаманский бубен.
Вдруг резко стало темно и холодно, словно кто-то прикрыл нас темной крышкой. Стало жутко и страшно. В голове пронеслось: «Беги!» Схватила бубен и рванула от этого места. Рядом побежал тигр, озаряя путь своими белыми боками. Поняла, что не смогу убежать, попросила помощи у него. Он остановился, пригнулся, дал мне возможность забраться на него. Засвистел ветер в ушах, светлеть стало. Ярко-ярко, в глаза бьет свет лампы.
– Ну вот, очухались, а ты, Матрена переживала, – выдохнула клуб дыма Лидия.