Протерла глаза кулаками, поморгала ресницами, поискала около себя бубен.
– Чего ищешь? – поинтересовалась шаманка.
– Бубен, – ответила я.
– Ишь какая. Сама себе сделай, – сказала она и усмехнулась в трубку.
– Я не умею, – я посмотрела на нее внимательно.
– Ну так найди того, кто умеет, – улыбнулась она.
Лизка сидела с блаженной улыбкой на лице и витала где-то в облаках. Мне показалось, или на самом деле на плече у нее в волосах запуталась маленькая лисичка.
Со стороны улицы послышался звук мотора, видно подъехала машина, а может даже не одна. Мы переглянулись.
– Кажется, к нам «гости» приехали, – сказала обеспокоенная Матрена. – Звони Саньку, – обратилась она ко мне.
Не успела я набрать ему, как в дверь затарабанили.
– Открывай, старая карга! – заорал с той стороны грубый мужской голос. – Лизку нам отдай, и мы уедем.
– Какие у тебя серьезные родственники, – удивилась Матрена, глядя на Лизу.
– Открой, а то хуже будет, – орал с той стороны мужик.
Дозвонилась до Саши, быстро сказала ему, что к Матрене люди недобрые приехали, дверь ломают.
– Агнета, открой, – скомандовала бабулька.
Открыла. Предо мной стоял обычный мужичок с битой, за ним находилось несколько молодых парней. Чуть дальше к калитке притулилась та самая тетка в темных очках, с мордой в прыщах.
– Чего надо? – спросила я. – Тут непрошеным гостям не рады.
– Ты сказала, что здесь одна бабка дряхлая, а здесь еще баба какая-то, – обернулся он к тетке.
– Бабка в доме, и Лизка там, – взвизгнула тетка.
– По-хорошему прошу, отдайте девку, и мы уедем, – начал мужик.
– Здравствуй, Сережа, – отодвинула меня от двери Лидия Павловна.
– Здрасте, Лидия Пална. Сто лет вас не видел, и еще бы столько же не видал. Лизку отдайте.
– Зачем тебе Лизка?
– Чтобы защитить ее от всяких проходимок.
– С каких это пор тебя стала волновать Лизина судьба? – поинтересовалась Лидия.
– А вас с каких? Как ваш Андрюшка помер, так и глазу к нам не казали.
– Лизиной судьбой я всегда интересовалась. Когда мать ее заболела, звала к себе, чиститься, лечиться. Вот только сестрица ее двоюродная отговорила, глядишь и жива была бы баба. А вы, поди, за наследством прикатили? Лизку на тот свет хотите сбагрить, али в желтый дом, чтобы ее недееспособной признали? – скептически посмотрела она на родственника. – Приехал к бабке старой с молодцами, боялся, что один не справишься со старухой?
– Тетя Лида, свалите от греха, отдайте Лизу, – примирительно сказал Сережа.
– Не отдам. Она внучка моя.
– Тогда пусть от квартиры откажется, – ответил мужик.
– Вот ты какой смелый, – покачала старуха головой. – Не боишься грех на душу брать? У сироты квартиру отнимать? Родственнички.
– Мы на троих поделим. Квартира ее матери от бабки досталась, а она была и нашей бабушкой. Почему такая несправедливость? – возмущался он. – Зачем сопливой девчонке трешка? Как она за нее платить будет?
– Не твоего ума дело. Хватит мне тут гнилые разговоры разговаривать. Убирайся давай подобру-поздорову, – скомандовала Лидия Павловна.
– А что ты мне сделаешь? – легонько ткнул он ей в грудь битой.
– Я полицию вызвала, – сказала я.
– Знаем мы вашу полицию, едет долго, а когда приедет, уже и спасать некого, – усмехнулся он.
– Бабуль, пойду я, а то они вас покалечат, – Лиза собралась выходить.
Не дала ей выйти бабка Лида, отпихнула вглубь комнаты.
– Иди, милая, тут взрослые разговаривают. У турэл на тебя свои планы, – сказала она.
Бабулька легко выхватила у мужика биту и сломала пополам. Он выпучил глаза.
– Жаль, проклясть тебя не могу, Лизке тогда достанется, – покачала она головой.
За спиной у Лидии маячила огромная тень. Видно было, что он рвется на волю, но она изо всех сил сдерживала его.
– Ах ты!.. – замахнулся на нее мужик.
Что тут началось! Никто уже не сдерживал медведя. Вот только не отдельным животным он бродить стал, а вошел в старушечье тело. Выросла она, огромной медведицей стала, зарычала, лапой по морде гражданину съездила.
Пареньки этого не ожидали и рванули в свои машины. Матрена схватила свое любимое оружие – метлу, Лизка вооружилась сковородой, ну а мне досталась лопата. Погнали оглоедов со двора, с воплями и криками, по спинам им орудием лупили. Тетке снова метлой досталось по голове.
Поймала медведица мужика за шкирку, развернула к себе.
– Лизку тронешь, я тебе горло перегрызу, кишки твои съем, а сердце засушу и по вечерам любоваться на него буду, – прорычала она ему в лицо.
Он как-то с готовностью закивал головой, пытаясь вывернуться из цепких лап. Отпустила она его. Кинулся Сережа к машине, по дороге что-то из штанины вытряхивая. Забрался в кабину.