Глава 26(1)
Глава 26(1)
Мона тихо прикрыв за собой дверь, вышла из своей комнаты, и устало вздохнула. Её неутомимый Лукас спит. Можно немного отдохнуть. Она вышла на открытую верхнюю площадку башни и присев на подоконник узкого окна расслабилась, залюбовавшись прекрасным зрелищем гор, подкрашенных светом заходящего солнца. Тёмно-синее небо уже украшали самые нетерпеливые звёзды. Горы были густого, почти чёрного цвета, обведенными яркой золотой каймой света. Над самыми вершинами ярко-алыми и фиолетовыми полосами застыли облака. Тёплый густой воздух поднимался от нагретых за день камней, но легкий ветерок уже нёс в себе ночную прохладу, приятно обвевая лицо. Ночные певцы начинали пробовать голоса. Священная долина, входила в ночь.
Девушка покрутила головой разминая шею и с наслаждением потянулась. Ещё полчаса свободы, а затем надо отправляться на ужин и занятия с арцогом. Она щёлкнула пальцами зажигая светильник и довольно улыбнулась. Это сейчас ей легко. А сколько усилий потратил Голанер, что бы направить её внутренний магический поток в нужное русло. Почти год занятий не прошёл даром. Всё-таки старик действительно верховный шаман. Она заулыбалась, вспоминая как он сосредоточенно водил вокруг неё руками, пытаясь прояснить для себя, в чём её исключительность. Оказалось, что магия в ней есть, но особая, она проводник для связи с тонким миром. Правда, успехи пока не велики. Но арцог не унывал и лелеял мечты, собираясь как следует потрясти предков, выясняя тревожащие его вопросы.
Всё-таки повезло ей с учителем. Сколько он потратил усилий, доказывая ценность Моны, как части пророчества. Она поморщилась, вспоминая заседание высшего круга, куда их с сыном завели сразу по приезду в Долину. Пришлось повторить свою историю. Больше часа отвечать на все, даже самые интимные вопросы. Она краснела, смущалась, но отвечала как можно откровеннее, отлично понимая, что от этого зависит жизнь не только её, но и малыша Лукаса. Но, в отличие, от арцога, особого воодушевления на кислых лицах собравшихся она не прочла, утешаясь тем, что столько веков взращивания чувства своей исключительности, даже десятком лет, не то, что одним днём, не исправишь.
Она опять заулыбалась. Её сын, радость и гордость. Серьёзный малыш, от которого так и веет сосредоточенностью и рассудительностью. Как на днях прыгал крид Донваз, услышав приказ «дай мячик» сопровождаемый повелительным указанием пальчика. Мона любит с ним играть, когда удаётся вырвать сына из рук двух названных дедов, рьяно занимающихся его обучением. Доказывать им, что малышу только полтора года, бесполезно.
Верховный шаман старается носить Лукаса в Долину каждый день, благо мальчику нравится трогать блестящие камни, ярко вспыхивающие от его касаний, а от вида своего кристалла сияющего синим пульсирующим светом он просто млеет.
Когда одела и передала сына для прогулки на руки Голанеру, он, забавляясь, поднес амулет к ребёнку и легонько прикоснулся краешком камня к ручке мальчика. Камень вспыхнул ярким синим цветом, коснувшись кожи малыша. Лукас засмеялся и схватил блестящую вещь ручками.
- Вот видишь, твой сын Первый вождь, - непререкаемо заявил Асур, прекращая все дальнейшие споры по поводу необходимости учёбы.
Моне оставалось только обречённо кивнуть - ему лучше знать. Эту лекцию арцог читал ей каждый раз, когда в поле его зрения попадал дымчатый камень.
Сам найденный амулет был сделан из осколка Первого кристалла, не понятно как утерянный несколько столетий назад. По всему выходит, что вещь была украдена жадными до всего блестящего ранками, за что птица, скорее всего, и поплатилась. И то, что Мона абсолютно без всяких последствий носила его так долго, и к тому же, амулет защищал девушку, доказывает, что её сын Лукас, является возродившимся Первым вождем, ибо согласно преданиям, никто, кроме него не мог взять этот камень в руки.
Её глаза отыскали в сгустившейся внизу тьме яркие точки огоньков. Сегодня она опять ходила с арцогом и кридом проверять родовые кристаллы. Вот нравится ей там находиться. Если прислушаться, можно услышать голоса, тихие, как шёпот ветра. Всё тело наполняется щекочущей энергией. Кажется, раскинь руки и полетишь.