- Не может быть! Этого вообще не может быть... Она понимает, что я говорю? О, боги, что я несу, конечно, понимает. Но откуда? И кто посмел обучить пришлую?
Девушка в растерянности прикрыла глаза. Руки у неё задрожали, а голова усиленно заработала. Что сделано, то сделано. Теперь надо отвечать за свою несдержанность. Советы Бета пропали впустую. Она смело взглянула в лицо проводника и медленно, немного запинаясь, ответила на его родном языке.
- Человек обучивший меня, погиб в песках, – девушка мысленно попросила прощения у пустынника. - Он был очень стар и болен. И я благодарна ему за переданные знания.
Эримас ещё некоторое время изучающее смотрел на неё, задумчиво грызя ноготь большого пальца на руке, а потом неожиданно невесело усмехнулся.
- Да провались всё в болото! А знаешь, это даже здорово, что не придётся ломать язык, выговаривая ваши слова. Ладно, делай, что тебе необходимо, запрягай своих животных и поехали. Ни к чему тут задерживаться.
Мона с облегчением перевела дух. Похоже, в этом конкретном случае старый Бет оказался не прав. Этот мальчишка убивать её совершенно не собирался. По крайней мере, сейчас. Впрочем, что касается других представителей их племени, она не была бы так уверена. Но это можно было выяснить у Эримаса и по дороге.
Руки у неё всё ещё дрожали, когда она запрягала двух своих коней в повозку. Кобыла заартачилась и начала вырываться, недовольно брыкаясь, понимая, что свободная жизнь на сочном пастбище закончилась. Мона с досадой крикнула:
- Ну, помоги, хотя бы. Ты же не хочешь задерживаться!
Молодой человек, сидевший в стороне на камне и наблюдавший за её усилиями, невозмутимо произнес:
- Лошади твои, ты ими и занимайся.
Мона покрепче стиснула зубы. Кажется, она переоценила его хорошее отношение к ней. Кобыла, наконец, подчинилась и встала на своё место в упряжке. Она, отдуваясь, смахнула со лба волосы и обернулась к Эримасу.
- Вы пришлые не умеете ничего, даже самого простого – договориться со своим животным, – презрительно произнёс он.
- А вы умеете, – скептично ответила Мона сев на козлы повозки. Ехидно добавила. – Ну, скажи что-нибудь, на лошадином!
Тот пожал плечами, сел на коня, подъехал к повозке и, наклонившись к лошадям, тихо произнёс какое-то гортанное слово. Затем дёрнув поводья, развернулся и двинулся к выходу из долины. Моне оставалось проглотить насмешку и изумленно наблюдать за тем, как её норовливая упряжка тихо двинулась вслед за всадником. Более того, поводья ей были не нужны. Животные послушно поворачивали за конём проводника след в след. Они проехали долину в молчании. Возле радужной стены магической защиты тагалор сделал непонятный пас руками и пробормотал слова заклинания. Отверстие прохода расползлось как жирное пятно по воде. Мона оглянулась. Проход схлопнулся за ними, закрывая вход в долину. Так же молча, миновали лесистые предгорья и, преодолев высокий перевал, выехали на другую сторону горной гряды. Молодой воин вдохнул воздух полной грудью и гордо произнёс, потянув вперёд руку:
- Паторан!
Глава 7
Глава 7
Перед ними раскинулась огромная страна, покрытая степями и невысокими скалистыми холмами. Кое-где проглядывали небольшие рощицы деревьев и блестели озёра. Далеко на севере виднелась горная цепь довольно внушительных размеров, на вершинах которой лежали снежные шапки. Небо огромным куполом укрывало всю эту красоту, завершая восхитительную картину. Дыхание Моны прервалось от восторга. На миг она даже забыла положение, в котором оказалась. Она посмотрела на Эримаса и воздержалась от слов, увидев его озабоченный, напряженный взгляд, которым он обшаривал небо и землю. Ничего не увидев невооруженным взглядом, молодой тагалор вытащил из своей седельной сумки что-то, напомнившее ей сдвоенную подзорную трубу и, опять начал внимательно, участок за участком просматривать местность, лежащую перед ними. Очевидно, результат его удовлетворил, так как он положил трубу обратно и поправил на лице маску. Затем, сойдя с проторенной дороги, повернул коня на север и начал постепенный спуск вниз. Через полмили, Эримас остановился и указал рукой на ряд пещер, почти полностью заросших колючими плетями растений, свисающих сверху. Перед пещерами была довольно ровная, большая площадка, позволявшая разместить на ней не менее двух повозок.