— Папа, — проговорил Драко, — я вернулся.
Он обнял отца.
Волны набегали одна за другой. Было раннее утро, и пляж наполнял влажный туман, который обещал рассеяться к полудню. В Австралии в декабре жарко. На пляже в этот час никого. Поэтому Гермиона очень удивилась, когда в двух метрах от нее материализовалась фигура в черной мантии. В одной руке человек держал остроконечную шляпу, в другой саквояж.
— Гермиона Грейнджер?
— Это я.
— Посылка от министерства, — человек вынул из саквояжа коробку с сургучной печатью министерства.
— Распишитесь тут, — человек достал свиток, который сам раскрылся. Гермиона увидела в конце длинного списка свое имя. Человек протянул ей перо, и она расписалась. Едва она поставила подпись, и свиток, и перо, и сам курьер исчезли. Она стояла на пляже в Австралии, а в ее руке была таинственная посылка. Гермиона осмотрела ее и увидела сбоку монограмму ДМ.
Она не видела Малфоя почти год, но знала от друзей, что он работает зельеваром. Ее сердце заколотилось тревожно. В этой посылке должно находиться оно. И если это именно то, что она думает… Если она не выдумывает… Если…
Гермиона сломала печать, открыла коробку и увидела в ней пузырек с зельем.
Она побежала в дом, где жили ее родители. Они знали ее как свою соседку. Но теперь…
После стольких неудач она уже не ждала, что у нее что-то выйдет. Но зелье сработало, и у Гермионы был тяжелый и одновременно волнительный день. Ей столько надо было рассказать им. Столько надо было вернуть. В тот момент, когда мама посмотрела на нее, а затем без слов обняла, Гермиона разревелась. Она была так счастлива. Эмоции все еще переполняли ее, и тогда-то она и решила, что обязательно поговорит с Малфоем, когда вернется в Англию.
Была уже ночь. Родители спали. А Гермиона не могла уснуть. Она ворочалась в своей постели, думала о Драко. Ей надо было успокоиться. Она переоделась в платье и аппарировала на берег океана. Это было место, где Гермиона всегда чувствовала душевный подъем. Здесь как-то особо ложились краски, и даже ранним утром, когда небо было затянуто тучами, здесь всегда просвечивал клочок голубого неба.
Она даже забыла надеть резиновые шлепки и не захватила толстовку. Песок был холодным, и поднимался ветер. Но Гермиона не хотела уходить. Ей надо было успокоиться, перевести дух. Она еще в Аргентине привыкла к неспешному течению времени, мягкому спокойному движению жизни. Она стояла на берегу, слушая, как шумят волны, грохочут и распластываются у берега; ощущая пальцами ног пену, когда волна подходила слишком близко.
Забрезжил рассвет. Гермиона чувствовала, что может все. Чувствовала себя так, как когда они с Гарри и Роном бросались в приключения, и у них все получалось. Чувствовала себя снова, как девочка. И эти волны, и выходящее солнце, и ее любовь к Драко, которая в эту ночь распространялась на весь мир. И казалось, что все обязательно будет хорошо.
Она еще чувствовала на руках прикосновение к бумаге с инициалами ДМ, которые выводил своей рукой он. Она еще помнила его пальцы, как бы ни пыталась забыть. Она хотела поблагодарить его за то, что он сделал для нее. И, может быть, снова хотела увидеть его глаза и смотреть, как идет первый снег.
Гермиона закрыла веки, растворяясь в шуршании волн и представляя их встречу, когда услышала хлопок аппарации. Может быть, это Невилл? Или это Гарри узнал, что ей пришло зелье? Она открыла глаза и обернулась.
В полутьме ей показалось, что она ошиблась. Это не мог быть он. Он не мог идти к ней в своей темной мантии, которую развевал внезапно усилившийся ветер.
Он приближался, идя по влажному песку в своих остроносых черных туфлях. А она стояла босиком в летнем платье и ежилась от утренней прохлады и ветра.
— Спасибо, — сказала она, когда Драко подошел.
— Оно сработало?
— Да, — Гермиона подавила в себе желание обнять его.
Она могла обнять Гарри, и это бы ничего не значило. Но обнять Драко Малфоя означало самой развалиться на части. Она была счастлива, видит Бог весь этот год, живя тут, она была счастлива! Но когда он был так близко…
— Я рад, — Драко улыбнулся.
— Спасибо, — повторила она, сдерживая слезы.
Драко снял мантию в то время, как она обхватила себя руками, чтобы согреться. Он накинул на нее мантию и при этом стоял так близко, что это казалось сном.
— Я возвращаюсь в Англию, — сказала она.
В полутьме глаза Драко были такого же цвета, как океан за его спиной.
— Мои родители снова устраивают рождественский прием в Хогвартсе, — сказал он. — В этот раз никаких масок. Ты будешь?
Гермиона весь год убеждала себя, что все забыла и ничего к нему не чувствовала. Но не сейчас, когда небо понемногу светлело и Драко смотрел на нее так… так, как смотрел на нее тогда, в Буэнос Айресе. Она не знала, что делать, не знала, что сказать ему. Она только смотрела на него, и ее переполняли чувства.
— Мне жаль, Драко, — сказала она наконец, — что я стерла тебе память, жаль, что ты оказался там, без магии, жаль, что я тебе лгала, — она вздохнула, бросаясь как в ледяную воду. — Но я не жалею о том, что тогда была с тобой.
— Не жалеешь?
— Я рада, что ты вернулся. Рада, что ты вернул свою семью, свою магию, свои знания, свои возможности. Рада, что ты все вернул.
— Не все.
Он отошел и исчез. Должно быть, воспользовался порт-ключом. И если бы не его мантия, то Гермиона бы решила, что задремала и ей все это приснилось. Она закуталась в ткань, все еще хранящую его тепло, прикосновение к его телу, его запах. Подняла плечо и провела по нему щекой, а затем коснулась ткани губами.
========== Глава 14 ==========
У Гермионы были насыщенные дни перед Рождеством: она вернулась в Англию с родителями. Но, как бы занята она ни была, Драко не шел из головы. И в последний момент она решила пойти на Рождественский прием в Хогвартсе. Она даже не успела купить платье и надела то же, что в прошлом году. Оно также было слишком длинным и требовало каблуков, а верх был также открыт.
Перед выходом она брызнула на себя парфюм, тот самый, что Драко подарил ей на прошлое Рождество. Запах ее амортенции. Но теперь этот запах плотно связался с образом Драко. Этот аромат был на ней в ту ночь. Он был на ней во время их близости. Поэтому она боялась пользоваться им весь этот год.
В этом году большой зал был украшен красным, зеленым и золотым. С потолка беспрерывно падали блестки, отчего зал искрился и сиял. Гермиона оглядела толпу. Где-то тут были Гарри и Джинни и Рон с Лавандой, но она искала глазами не их. Взгляд скользил по темным костюмам, цеплялся за светлые волосы…
Музыка остановилась. Затем полилась медленная мелодия. Кто-то коснулся ее руки. Гермиона обернулась, сдерживая волнение. На нее смотрел высокий молодой человек.
— Потанцуем, Гермиона?
Она согласилась. Все лучше, чем стоять … вот так. Она ожидала от одноклассника школьной неуклюжести, но Невилл неплохо танцевал.
У них с Невиллом было несколько свиданий. Если это, конечно, можно было назвать свиданием. Все их встречи она постоянно ждала, когда он упомянет Драко, ведь они стали кем-то вроде друзей. Они никогда не говорили о нем прямо, но она жадно ждала любого упоминания о нем. Нет, это никак нельзя было назвать свиданием.
— Я знаю про твоих родителей, — сказал он. — Драко мне рассказал. Это я сказал ему, где тебя можно найти в Австралии.
Взгляд блуждал по танцующей толпе, так как смотреть на Невилла в такой близости не хотелось. Он похорошел после школы, вырос и похудел, но прикосновение к его сухой шершавой ладони не было приятным. Он был таким же худым и высоким, как Драко, может, даже выше его, но он не был Драко.
— Вы ведь встречались в прошлом году? — спросил Невилл.
— Это тоже он рассказал?
Глаза выцепили в толпе фигуру в черном костюме. Внутри все сжалось. Она не хотела, но вторила взглядом его движениям, медленным, плавным и уверенным, когда Драко шел через зал, а потом остановился рядом с Блейзом, Дафной и еще какой-то девушкой. Гермиона опустила взгляд.