Идти к нему или ждать, что произойдет дальше? Повторяет ли воспоминание в точности то, что происходило в прошлом, или они имеют полную свободу сделать то, что не смогли сделать тогда? Ведь в воспоминании с Гарри Драко поймал снитч…
Сколько всего она не помнит уже: на елках лежит снег, конечно, зачарованный, ведь в большом зале совсем не холодно. Не помнит, что в это время заиграла магловская песня, которую так любили ее родители, когда были молодыми. И если бы она обращала внимание на знаки, то уже тогда бы все поняла, потому что слова песни как нельзя точно описывали то, что произошло с нею и Драко после приема.
I’ll never let you see
The way my broken heart is hurting me
I’ve got my pride and I know how to hide
All my sorrow and pain
I’ll do my crying in the rain… (1)
Она все еще прислушивается к словам песни, когда Драко снимает маску и оставляет ее на столе. Никто из гостей не обращает на него внимание. Гермиона снимает свою.
Он подходит к ней и берет ее за руку.
— Они нас не видят? — она боится, что их услышат, и поэтому говорит шепотом.
— Это не их воспоминание, а наше, — Драко кладет руку ей на талию. И они делают поворот в такт музыке.
— Но я чувствую, что здесь все совершенно реально, — она проводит ладонью по спине Драко. Чувствует складки плаща.
Драко поворачивает ее снова.
В реальности они уже ушли. Сейчас танцуют. Она не думает о некрасивом поступке Рона — устроить скандал посреди большого зала. Не беспокоится о том, что Драко будет узнан и не успеет провести в магическом мире достаточно времени, не беспокоится о том, что скажет ему, когда он вспомнит. Она танцует с ним. Драко танцует гораздо лучше нее, и он ведет довольно жестко. Но это не обижает. Она давно уже не та высокомерная девочка, которая хотела во всем быть лучше других. Ей давно уже не нужно одобрение окружающих.
— Если они нас не видят, то ты мог бы меня…
— Гермиона, я знаю, что у меня довольно своеобразная репутация, — Драко наклоняется к ее уху, — но я все-таки не настолько извращен, чтобы…
— … поцеловать.
Они поворачиваются, огибая какую-то парочку. Драко убирает руку с ее талии, отступает назад, снова притягивает к себе. Но теперь она касается его животом и грудью — и Драко целует ее обнаженное плечо.
— Мы так не договаривались, — шепчет она.
— Ты сама говорила, что нас никто не видит. Они реальны только для нас. А мы для них нет, — и Драко продолжает целовать ее шею.
— Я говорила, что хотела, чтобы ты пригласил меня танцевать…
— Но мы же танцуем, — говорит он ей в шею. И действительно, тело двигается в такт музыке — Драко ведет.
Люди плывут перед глазами, как в тумане. Все исчезает: одноклассники, большой зал. Музыка становится громче и развязнее. Явственно слышен шум столовых приборов и испанская речь.
Щеки и низ живота горели. Драко с ухмылкой смотрел на нее.
— Твоя очередь, — сказал он, кивая на ее бокал.
— Дай мне отдышаться.
У нее столько воспоминаний, связанных с Драко, которые она бы хотела пережить снова, столько всего, что бы ей хотелось повторить с ним.
— Подожди, Драко, тебе же нужна вещь… — вспомнила она.
Он открыл портфель, и Гермиона, перегнувшись через стол, увидела его мантию под уменьшающим заклятием. Еще один момент, который она часто вспоминала. Ее родителям вернулась память. Она ходила на берег океана смотреть рассвет. Именно такие вещи, не похожие на рутинные события, запоминались лучше всего. Она с трудом могла вспомнить, что делала в тот год, но то утро запомнилось в подробностях.
— Спасибо, — она пригубила бокал и выпила зелье.
Шум разговоров и музыка сливаются в одно — в рев океана перед нею. Ей кажется, что она уснула. Но она знает, что это ветреное утро не сон. Драко, который идет к ней по песку, не сон. И ей так же холодно, как тогда. И если в воспоминании о приеме в Хогвартсе она только хотела, чтобы Драко ее обнял, то в этом чувств столько, что на миг она жалеет, что выбрала именно его.
Драко подходит к ней. Кажется, она что-то сказала ему тогда. Что-то очень, очень важное. Но у нее опять не находится слов. И когда он приближается и обнимает ее, она просто обнимает его в ответ, чтобы развалиться на части в этот раз.
— Я тебя люблю, Драко Малфой, ты это знаешь?
Его губы скользят по ее.
— Я же говорил, что мне предстоит услышать от тебя признание в любви…
Она толкает его и пытается подавить смех. Драко снимает мантию и кидает ее на песок. Хватает Гермиону за талию — она охает и мягко приземляется на мантию.
— Все это только ради того, чтобы заняться сексом на берегу океана? — ворчит он, нависая над ней.
Она хочет что-то ответить, но Драко толкается языком ей в рот, и она отвечает на поцелуй. Они женаты уже год, и иногда она забывает, что когда-то его не было рядом. Иногда их поцелуи механичны, иногда она обижается на него без причины. Но сейчас она помнит, как хотела тогда, чтобы он остался с ней. Она помнит, как в то утро на берегу океана ей его не хватало.
Он отстраняется. Снимает пиджак и откидывает его. Гермиона притягивает Драко к себе. Небо над ними расчищается. Но ветер не перестает дуть. Снимает с него рубашку. Ветер тут же кидает ее в сторону. Проводит ладонями по широким плечам, по усыпанной родинками груди, по животу, сжимает пальцами выпуклость в брюках. Драко наклоняется. Она чувствует его руки на груди, и верх ее платья оказывается где-то на талии. Драко целует ее. Затем спускается поцелуями по шее, и ниже, Гермиона непроизвольно выгибается и ловит его довольный взгляд. Чувствует его пальцы внизу. Стонет. И он тянет резинку ее белья.
Подол платья внезапно поднимается и падает на живот. Она слышит, как Драко чертыхается, а со следующим порывом ветра их окатывает песком. Драко отряхивает волосы. Берет палочку, шепчет заклинание — и вдруг ветер останавливается. Но у нее нет времени подумать об этом. Драко расстегивает брюки.
Она привлекает его к себе, что-то шепчет ему и слышит в ответ:
— Я люблю тебя.
Она утопает в его нежности, в его коротких стонах и собственном учащенном дыхании. Песок под нею собирается в волны. Она понимает, что больше не может сдерживаться, и впивается ногтями Драко в спину. Чувствует, как под пальцами перекатываются песчинки. Чувствует, как меняются его движения.
Гермиона вся растворяется — вся растворяется в неге и в утреннем солнце, которое видит даже через закрытые веки.
Она открывает глаза, и Драко падает на нее. Он влажный от пота. Проводит ладонями по его спине, которая еще покрыта песком. И они лежат так целую вечность, пока солнце не начинает жечь обнаженную кожу.
Они вышли из бара, не говоря ни слова.
— Где мы? — Гермиона прижалась к Драко. Она все еще была потеряна в том воспоминании. Ее тело все еще горело. Она все еще чувствовала солнечные лучи, обжигающие тело.
— В Буэнос Айресе.
— Еще одно воспоминание? — букет в ее руках, который она только что заметила, благоухал в жарком воздухе.
— Нет. Нас пригласили на праздничный ужин.
— Кто?
— Помнишь, нас однажды пригласила к себе на Рождество одна покупательница?
Гермиона помнила.
— У нее очень знакомое лицо, ты не находишь?
Драко пожал плечами.
— Зачем Снейпу понадобилось это зелье? — спросила она.
— Понятия не имею. Наверное, это какая-то его шутка.
(1) Я никогда не покажу тебе,
Как болит мое разбитое сердце.
У меня есть гордость и я умею скрывать
Всю мою горечь и боль —
Я буду плакать под дождем.