Его сон снова перерастал в кошмар.
Он не выдержит. Ему надо было срочно проснуться. Но невозможно это сделать, когда ты во сне. Драко вспомнил, что собирался выпить шампанское и направился к столу.
Акцио! — слышал он несколько раз. В руках большинства были палочки — такие же, как у Гермионы. Это еще раз убедило его в том, что он спит. Два бутерброда с соседней тарелки поднялись в воздух и направились в сторону парней, которые стояли неподалеку. Драко поднял бокал с шампанским. В этом сне что-то было не так. Чего-то не хватало. Он рассматривал свою бледную руку с тонкими пальцами. На нем не было кольца. На нем не было его слизеринского перстня.
Напротив, со стола с десертами, попрыгало на пол несколько лягушек из шоколада. За ними под стол полезли дети; они визжали, пытаясь поймать лягушек.
Драко обвел взглядом зал, людей, некоторые из которых смотрели на него. Все эти маски, которые кружили вокруг. Та сила, которую Драко постоянно чувствовал в себе, сейчас готова была взорваться. Ему ужасно не хватало чего-то. Он не понимал, чего именно. Может быть, такой же палочки, как у остальных?
Люди смотрели на него, и он чувствовал, что в его голову лезли. Это начинало раздражать. Драко не знал, как это сделал, но он закрылся: он запер все двери своего разума одну за другой. Затем сделал большой глоток шампанского. Оно было отвратительным.
Где-то тут должна быть башня, которая так пугала его. А комнаты со старинным шкафом уже нет; она сгорела в огне. Драко чуть сам не погиб в том огне — его вытащил оттуда тот шрамоголовый. Где же Гермиона?
Взгляд остановился на девушке в светлом зеленом платье и серебристой маске. Она бегло взглянула на него и отвернулась к своим друзьям. Драко продолжал смотреть на нее, гадая, почему она кажется ему такой знакомой. Девушка не смотрела на него больше, и Драко снова стал рассматривать зал. Этот зал, и свечи в воздухе, и шоколадные лягушки, и зачарованный потолок — все это что-то ему напоминало. И Гермиона, которая появилась в дверях, тоже напомнила что-то. Ощущение дежавю. Как будто он видел ее уже в этом зале, в праздничном платье, с красиво убранными волосами и улыбкой на лице. Только теперь эта улыбка предназначалась ему. И тогда на ней не было маски. Тогда он и представить не мог, что она сама подойдет к нему и возьмёт его за руку.
— Пойдем отсюда, Драко — сказала она.
========== Глава 9 ==========
Они вышли в коридор и остановились под веткой омелы. Доспехи у стен чуть слышно распевали рождественские гимны, и весь обычно темный коридор по-праздничному сверкал. Гермиона все еще отходила от ссоры с Роном в большом зале и ей было нужно, чтобы Драко обнял ее снова.
Она ждала, что Драко начнет спрашивать про Рона, про Гарри, почему она ушла с ними, но он молчал.
— Это был твой бывший? — спросил он наконец. — Рон?
Обычно Драко называл Рона Роналдо или Роналдиньо.
— Да, это был он, — ответила она.
— Недоволен, что ты не с ним больше?
Недоволен, что она с Драко Малфоем.
— Ты все еще влюблена в него?
— Нет, давно нет. Я рада за него и Лаванду.
— Ты же рассказывала, что он обманывал тебя с ней и бросил тебя, — сказал Драко мягко, но ей не понравился его тон.
— Я его простила.
— Простила? — в голосе Драко послышался сарказм.
Гермиона посмотрела на него внимательно.
— Да, — ответила она, продолжая задаваться вопросом, почему эта история так задела его, — простила.
— Сказала себе, что ты сама виновата?
— Возможно, в чем-то и винов…
— Брось, Гермиона. Брось оправдывать его, — сказал он со злостью. — Иногда люди делают нам больно, не потому что мы в чем-то виноваты, а потому что они такие сами по себе.
— Он такой сам по себе, поэтому не вижу причины, чтобы вообще думать о нем.
— Во сне ничего не имеет значения, — проговорил Драко, устало откидываясь на стену.
Он думает, что это сон?
Драко снял маску и теперь пронзительно смотрел ей в глаза. Омела медленно кружилась над ними, освещенная прозрачным белым светом.
— Ты знаешь, что если враги встречаются под веткой омелы, они должны перестать сражаться? — выдохнула она, снимая маску.
— Значит, сложим оружие, Гермиона. Разве мы когда-нибудь были врагами?
— Возможно, в прошлой жизни.
— Моей жизнью управляют кошмары из прошлого. Я так больше не могу. Я хочу проснуться. Я хочу снова управлять своей силой. Я не знаю, как, но я это сделаю. Даже если мне придется опять забраться на ту башню и встретиться с тем стариком, — он оттолкнулся от стены и выпрямил спину.
— Я отведу тебя туда, — сказала она.
Гермиона дождалась, когда появится нужная лестница. Драко встал на ступеньки, весь бледный. Она протянула ему руку, но он покачал головой:
— Я помню, как туда добраться.
Она подобрала подол платья и двинулась за ним. На башне было холодно. Холоднее, чем в коридоре. Гермиона наложила на них согревающие чары. Драко вышел на галерею. Оперся руками о перила и смотрел вдаль. За пеленой снега едва-едва было видно реку и башни замка.
— Что здесь произошло? — спросил он, обернувшись к ней.
— Здесь погиб директор школы.
— Кто его убил?
— Профессор Северус Снейп.
— Значит, я его не убивал?
— Нет, Драко.
— Значит, это сон закончится хорошо? — спросил он, подходя к ней.
— Это не сон, Драко, — ответила она.
— Идем домой, — он дал ей руку.
Они спустились в коридор. Из большого зала доносилась медленная музыка. У выхода из замка Драко остановился под веткой омелы. Из открытых входных дверей, где по случайности никого не оказалось, тянуло холодным ветром. Листики омелы трепетали на ветру. Снежинки, которые кружились вокруг, были колючие и ледяные, их надувало с улицы. Согревающие чары уже закончились, и Гермиона озябла в открытом платье.
Драко посмотрел на омелу, на нее, закрыл глаза. Она не знала, о чем он думал и что решал для себя. Она вдруг почувствовала, как устала быть сильной. Ей просто хотелось, чтобы Драко обнял ее.
— Омела опасна, если ее съесть, — сказал он, когда, наконец, посмотрел на нее снова.
Драко снял плащ и накинул ей на плечи. Гермиона почувствовала его дыхание у своего лица, когда он положил руки ей на талию и притянул к себе. Какие-то секунды они стояли так близко, что она купалась в его тепле, в то время как морозный ветер осыпал их снегом. А потом она зарылась руками в его волосы, и Драко ее поцеловал.
Его губы были мягкими и сухими, его вкус был вкусом игристого — легкие пузырьки на ее языке, дурманящие разум и чувства. Их поцелуй был, как глоток праздничного шампанского, желанный, одурманивающий, опьяняющий. И болезненный, когда опьянение пройдет. Ядовитый, как ягоды омелы, когда Драко вспомнит, кем она ему была. Но музыка продолжала играть, снежинки падать на лицо, и Гермиона отвечала на поцелуй. Разве на Рождество не случаются чудеса?
По телу прокатилась волна мурашек от резкой смены температуры. Мороз, в котором Драко только что находился во сне, сменился жаром декабрьской ночи. Он сидел на диване в своей квартире. Гермиона рядом. Сон плавно перетекал в реальность. Реальность ее теплой руки в его, ее теплого дыхания близко, ее карих глаз, которые смотрели на него. Драко хотел спросить о том, что было только что, хотел спросить о своем сне, но у него было холодное чувство, что сейчас не место. И не время.
Плащ лежал у их ног на полу. Драко провел ладонью по обнаженным плечам Гермионы. Они были холодными. Он провел большим пальцем по ее шее. Вынул палочку из волос. Запутался пальцами в рассыпавшихся кудрях. Он целовал ее во сне под веткой омелы. Страшный сон в этот раз закончился хорошо. Он опустил большой палец на ее губы и почувствовал, как теплая волна прошлась по коже, когда она выдохнула его имя.
— Драко, — она скользнула по его плечам руками, прижалась к нему щекой, — Драко…