- Я не буду заставлять вас не болтать друг с другом, но вам нужно слушать то, что я буду говорить. Я вложила немало сил в подготовку вопросника, так что если вы плохо справитесь, будете наказаны "гляделками".
- Сенсей, это ведь игра в покер с повязкой на глазах? Это входит в расписание по развитию ясновидения! Я слышал, что нельзя уйти, пока не выиграешь десять раз подряд, несмотря на то, что не видишь своих карт, так разве мы попросту не застрянем тут до самого утра? - запротестовал Тома Камидзё.
- О, но Камидзё-тян, у тебя не хватает баллов за развитие способностей, так что ты в любом случае получишь "гляделки".
- Ыгх, - Камидзё лишился дара речи, увидев как учительница улыбается, словно менеджер по продажам.
- ...М-м-м. Понятно. Комоэ-тян считает тебя настолько милым, что просто не в силах сдержаться, Ками-ян, - сказал Аогами Пирс, парень с голубыми волосами и пирсингом в ушах - староста мальчиков класса, сидевший рядом с Камидзё.
- ... Чувствуешь ли ты злобные намерения, исходящие от спины этой училки в то время, как она радостно тянется к доске?
- Что? Что плохого в том, что такая милая учительница отчитывает тебя за то, что ты провалился на тестах? Когда тебя обижает такой маленький ребенок, ты получаешь кучу экспы, Ками-ян.
- Я знал, что ты лоликонщик, но ты ещё и мазохист? Да ты и в самом деле безнадежен!!!
- Ах-ха! Не то, чтобы мне нравились только лоли!! Мне нравятся И лоли!!!"
Камидзё чуть не заорал: "Да ты всеядный что ли?!", - но его прервали.
- Эй, вы, двое там! Если скажете ещё хоть одно слово, заставлю вас заняться "колумбовым яйцом".
Как и следовало ожидать, "колумбовым яйцом" называлось упражнение, заключавшееся в том, чтобы поставить сырое яйцо вертикально, ничем его не поддерживая. Те, кто специализировался на психокинезе, могли удерживать яйцо от падения, работая так напряженно, что у них чуть не лопались сосуды головного мозга. На самом деле это было серьезным вызовом, потому что, если бы психокинез был слишком мощным, яйцо разбилось бы. Как и в предыдущем примере, если бы у вас не получилось справиться с упражнением, пришлось бы сидеть до утра.
Камидзё и Аогами Пирс уставились на Цукуёми Комоэ, забыв о том, что надо дышать.
- Итак?
Её улыбка была просто устрашающей.
Хотя Комоэ-сенсей любила, когда её называли "милой", она приходила в неописуемую ярость, когда её называли "маленькой".
Однако, похоже, она не возражала против того, чтобы ученики смотрели на неё сверху вниз. Отчасти потому, что в Академгороде это было неизбежно. Город был настоящей Нетландией, и 80% его населения составляли ученики. Противостояние учителям было жестким даже по сравнению с обычными школами, и, что еще более важно, "сила" учеников основывалась не только на их успехах в учёбе, но и на их особых способностях.
Именно учителя занимались развитием способностей учеников, но у самих учителей особых способностей не было. Некоторые, такие как учителя физкультуры и консультанты по профориентации, выглядели так, слово явились из учебных частей иностранных армий, потому что собственными кулаками тренировали монстров третьего уровня. Однако жестоко было бы ожидать, чего-то подобного от учительницы химии, такой как Комоэ.
- ... Эй, Ками-ян.
- Что?
- Ты бы завёлся, если бы тебя отчитала Комоэ-сенсей?
- Я - не ты! Просто заткнись уже, идиот! Если нам придётся играться с сырым яйцом несмотря на то, что у нас нет психокинеза, мы тут проторчим все летние каникулы! Если до тебя дошло, захлопни свой рот с этим фальшивым кансайским акцентом!
- Фальшивый... Н-н-н-н-н-не называй его фальшивым! Я действительно из Осаки!
- Заткнись. Я знаю, что ты из рисового района. Я в плохом настроении, так что не заставляй меня разыгрывать из себя бокэ [2]
- Я-я-я не из рисового района! А. А-а-а-а! Я действительно люблю такояки. [3]
- Хватит заставлять себя разыгрывать кансайца! Ты что, собираешься притащить такояки на обед только для того, чтобы соответствовать этой роли?
- О чём ты говоришь? Это же не значит, что человек из Осаки ест только такояки, верно?
- ...
- Верно? Думаю, это верно... нет, подожди. Но... но ага... но, э?? Как это?"
- Ты выходишь из роли, мистер Фальшивый Кансаец, сказал Камидзё, затем вздохнул и посмотрел в окно.
Ему казалось, что он должен быть рядом с Индекс, а не возиться с этими бессмысленными дополнительными занятиями.
Переносная Церковь, монашеское одеяние, которое она носила, действительно среагировало на правую руку Камидзё, хотя сказать "среагировало", вероятно, было бы преуменьшением. Но это не означало, что он должен был поверить. Скорее всего, бОльшая часть того, что говорила Индекс, было ложью, и даже если бы это было не так, она могла просто принять какие-то естественные явления за оккультные.
Но несмотря на это...
"Думаю, рыба, сорвавшаяся с крючка, всегда кажется огромной."
Камидзё снова вздохнул. Если альтернативой было застрять за партой в этом классе без кондиционера, где воздух был как в сауне, то может быть, лучше было рвануть в фэнтезийный мир меча и магии. И у него даже была милая, хотя и трудно сказать, чтобы красивая, героиня, с которой можно было туда отправиться.
- ...
Камидзё вспомнил капюшон, который Индекс забыла в его комнате.
В конце концов он так и не вернул его. Не то, что бы он не мог этого сделать. Несмотря на то, что Индекс исчезла, он наверное нашел бы её, если бы начал искать всерьёз. А даже если бы и не нашел, он всё равно мог отправиться бегать по городу в её поисках с капюшоном в руке.
Когда он подумал об этом, то понял, что хотел бы как-нибудь с ней связаться. Он чувствовал, что однажды она может вернуться за капюшоном.
Потому что эта белоснежная девушка улыбнулась ему такой идеальной улыбкой...
Ему казалось, что она исчезла бы как иллюзия, если бы он не оставил какую-то связь.
Он боялся.
"О, так вот оно что..."
Пройдя через эти несколько поэтические мысли, Камидзё наконец кое-что понял. Раз уж до этого дошло, он не ненавидел девушку, которая упала не его балкон. Она нравилась ему достаточно для того, чтобы мысль о том, что он никогда больше ее не увидит оставила в нем мимолетное ощущение сожаления.
-...А, чёрт его побери.
Он цокнул языком. Учитывая, как много места она заняла в его мыслях, ему захотелось, чтобы он не позволил ей уйти.
"Если подумать, что там было насчёт этих 103 000 гримуаров, о которых она упоминала?"
Индекс сказала, что группа, магическая группа (что-то вроде компании?), преследовавшая её, похоже, гналась за ней, чтобы получить эти 103 000 гримуаров. И, очевидно, Индекс сбежала, имея при себе эти 103 000 гримуаров.
Это не был ключ или карта, изображавшая место, где хранились все эти книги.
Когда Камидзё спросил, где все эти книги, она просто ответила: "Прямо здесь". Тем не менее, насколько Камидзё мог видеть, при себе у неё не было ни единой книги. Даже если бы они были у неё с собой, комната Камидзё была не настолько большой, чтобы вместить 100 000 книг.
"... Так в чём же всё-таки было дело"
Камидзё в замешательстве склонил голову набок. Поскольку Переносная Церковь Индекс среагировала на Разрушитель Иллюзий, её слова не были полным заблуждением. Тем не менее...
- Сэнсэй? Камидзё-кун пялится в окно на развевающиеся юбки девушек из теннисной команды.
Услышав натужный кансайский диалект Аогами Пирса, Камидзё резко переключил внимание на класс.
- ...
Комоэ-сэнсэй замолчала.
Похоже, она испытала шок от того, что "этот" Тома Камидзё-кун не слушал урок. У неё был вид двенадцатилетней девочки, которая только что узнала правду о Санта-Клаусе.
Едва эта мысль появилась у него в голове, Тому Камидзё пронзили враждебные взгляды его одноклассников, желавших защитить человеческие права этой "малышки".