Если бы Камидзё не захотелось сохранить эту единственную связь... Если бы только в тот момент он вернул упавший с её головы капюшон...
- Хм? Хм... хм... хм? Да ладно, не могу, чтобы ты на меня так смотрел, - сигарета в углу рта мага шевелилась в такт его словам. - Это не я порезал её, и сомневаюсь, чтобы Канзаки хотела, чтобы дело закончилось так кроваво. В конце концов, "Переносная Церковь" считается абсолютной защитой. В самом деле, это вообще не должно было её ранить. ... Ну честное слово, что за поворот судьбы привел к тому, что её разрушило? Если только дракон Святого Георга не вернулся, то я не знаю, как можно было пробить барьер папского класса защиты.
Последняя часть фразы была сказана самому себе, и когда он произносил её, улыбка исчезла с его лица.
Однако это продлилось всего мгновение. Сигарета в уголке рта снова дернулась вверх, словно он неожиданно вспомнил, что надо улыбаться.
- Почему? - спросил Камидзё, хотя и не надеялся, что ему ответят. - Почему? Я не верю в магию из волшебных сказок и я на самом деле не понимаю магов или кто там вы такие. Но разве среди вас нет добрых и злых? Разве нет магов, которые защищают вещи и людей?
Он очень хорошо знал, что не имеет права читать мораль.
Когда Индекс ушла, Тома Камидзё позволил ей уйти и вернулся к нормальной жизни.
И всё же он не мог удержаться, чтобы не сказать этого.
- Вы набросились на эту маленькую девочку, гнались за ней повсюду, а затем настолько серьезно ранили её. Глядя в лицо этой реальности, можешь ли ты искренне сказать, что ты на стороне справедливости?
- Как я уже сказал, это сделала Канзаки. а не я, - маг на секунду задумался. Слова Камидзё ни в малейшей степени не задели его. - И ранена она или нет, нам придётся её забрать.
- Забрать её?
Камидзё не понимал, что имеет в виду этот маг.
- Хм? А, понятно. Ты знал слово "маг", так что я предположил, что ты полностью в курсе дела. Полагаю, она боялась, как бы не вовлечь тебя во всё это, - маг выдохнул сигаретный дым. - Да, нам придётся её забрать. Строго говоря, нам нужна не она, а те 103 000 гримуаров, которые у неё есть.
... Опять эти 103 000 гримуаров.
- Ясно, ясно. Эта страна не особо религиозна, так что я думаю, ты не понимаешь, - сказал маг скучающим голосом, несмотря на то, что улыбался. - "Индекс запрещенных книг" - это составленный церковью список всех злых книг, которые запятнают твою душу от одного их прочтения. Даже если бы ты объявил, что эти опасные книги существуют, люди всё равно могли бы неосознанно достать какую-то из них, несмотря на то, что не знали бы её названия. Так что она стала контейнером для отвратительных книг, в котором их содержится 103 000. О, но будь осторожен. Достаточно прочитать всего одну из тех книг, что у неё есть - и человек из такой нерелигиозной нации как ты станет "овощем".
Несмотря на его слова, у Индекс не было ни одной книги. Очертания её тела отчетливо проступали под её одеянием и если бы она спрятала под одеждой хоть одну книгу, это было бы заметно. Не говоря уже о том, что ни один человек не смог бы идти с грузом из 100 000 книг - целой библиотекой.
- Н-не говори глупостей Где вообще все эти книги?!
- О, они там, в её памяти, - сказал маг, словно это было совершенно очевидным фактом. - Ты знаешь, что такое "эйдетическая память"? Похоже, что это способность мгновенно запоминать всё, что ты видишь, и никогда не забывать ни единой фразы, ни единой буквы. Проще говоря, это превращает тебя в человека-сканера, - маг равнодушно улыбнулся. - Это не имеет ничего общего ни с нашим оккультизмом ни с твоей научной фантастикой. Это естественное явление. Она была в Британском музее, Лувре, Ватиканской библиотеке, на руинах Паталипутры, в Компьенском замке, в аббатстве Мон-Сен-Мишель и во многих других местах, где хранятся гримуары, которые нельзя выносить из мест, в которых они запечатаны. Она украла их своими глазами и хранит их как библиотеку гримуаров.
Он просто не мог в это поверить.
Он не мог поверить, что эти гримуары существовали или что у неё была эйдетическая память.
Однако значение имело не то, было ли это правдой, а тот факт, что кто-то "верил", что это правда и в результате рассёк девочке спину.
- Ну, у неё самой нет способности совершенствовать магическую силу, так что она безвредна, - сигарета в углу рта мага радостно поднялась. - Но с того момента как было создано это средство противодействия, церковь, должно быть, забеспокоилась. Ну, с таким магом как я это не имеет ничего общего. В любом случае, эти 103 000 гримуаров довольно опасны, так что я пришел, чтобы доставить её в укрытие прежде чем появится "кто-то, кто мог бы воспользоваться ими", чтобы захватить её.
- До... ставить её в укрытие?
Тома Камидзё был крайне изумлен. Что этот парень только что сказал, видя такую кровавую сцену?
- Да, именно так. Доставить её в укрытие. Какой бы чуткой и добросердечной она ни была, она не сможет устоять против пыток и наркотиков. Знаешь, от одной мысли о том, что эта девочка попадет в руки подобным людям у меня болит сердце.
- ...
Камидзё задрожал.
Это не был чистый гнев: по его руке побежали мурашки. Стоявший перед ним человек считал правым только самого себя; он жил, не обращая внимания свои ошибки. От всего этого по всему телу Камидзё пробежал холодок, словно он плюхнулся в ванну, до краев заполненную десятками тысяч слизняков.
Ему в голову пришел термин "безумная секта".
От мысли о магах, охотившихся за людьми, исходя из беспочвенных верований, он почувствовал себя так, словно у него вот-вот полопаются нервы.
- Ты кем себя возомнил, черт тебя побери?!
Он почувствовал, что его правую руку охватило тепло, словно она ответила на его гнев.
Его ноги, прочно упиравшиеся в землю, начали двигаться до того, как он успел об этом подумать. Его плотное тело из плоти и крови рванулось к магу словно пуля. Он сжал свой правый кулак с такой силой, что почувствовал, словно раздавит пальцы на куски.
Его правая рука была бесполезной. Она не могла помочь ему победить хотя бы одного хулигана, не прибавила бы ему баллов на экзамене и не сделала бы его популярным у девушек.
Но и его правая рука могла быть довольно полезной. В конце концов с её помощью он мог вырубить одним ударом стоявшего перед ним ублюдка.
- Я бы предпочел называть себя Стейл Магнус, но полагаю, мне придется действовать как Фортис931.
Маг оставался совершенно неподвижным, если не считать шевеления сигареты в уголке его рта.
Пробормотав что-то себе под нос, он заговорил с Камидзё, словно представлял ему своего домашнего чёрного кота, которым очень гордился.
- Это моё магическое имя. Ты с такими не знаком? Похоже, что мы, маги, не можем пользоваться настоящими имена, когда используем магию. Это старая традиция, так что я на самом деле и сам не понимаю, почему так.
Их разделяли пятнадцать метров.
Тома Камидзё покрыл половину этого расстояния всего лишь тремя прыжками.
- Фортис... думаю, в переводе на японский это будет "сильный". Ну, на самом деле этимология не важна. Важно то, что мне присвоили это имя. Для нас, магов, при произнесении заклинания это не столько магическое имя, сколько...
Даже когда Тома Камидзё сделал еще два шага по коридору, улыбка мага не исчезла. Похоже, он хотел показать, что Камидзё не был противником, ради которого стоило спрятать улыбку.
- ... имя убийцы, я полагаю.
Маг по имени Стейл Магнус выхватил сигарету изо рта и щелчком пальцев отшвырнул её в сторону.
Зажженная сигарета полетела горизонтально, над металлическими поручнями, и ударилась о стену соседнего здания.
Оранжевая линия отметила траекторию сигареты, словно остаточный образ, и когда сигарета ударилась в стенку, полетели искры.
- Кеназ (Пламя) [6].
Как только Стейл пробормотал это, оранжевая линия взорвалась.