- ... Кем ты ее видишь?
- Просто девочкой.
Канзаки выглядела скорее измученной, чем удивленной и сказала: - Ты думаешь, она смогла бы целый год ускользать от нашей погони, если бы была "просто девочкой"?
- ...
- У Стейла есть его огонь, а у меня есть Нанасэн и Юйсэн. Она противостоит магам, которые могут назвать свои магические имена, но она не может полагаться ни на сверхъестественные силы, как ты, ни на магию как я. Она может только убегать, - Канзаки улыбнулась с самоиронией. - И мы со Стейлом - это всего лишь двое из её противников. Даже я не продержалась бы и месяца против всей организации Несесариуса.
Это было правдой.
Камидзё наконец-то узнал правду об Индекс. Он не смог скрываться даже четыре дня со своим Разрушителем Иллюзий, который мог нейтрализовать даже божественные чудеса одним ударом. И всё-таки она...
- Она без сомнения, гений, - заявила Канзаки. - До такой степени, что использование её способности в плохих целях могло бы привести к катастрофе. [1]Причина, по которой верхи Церкви не относятся к ней нормально, ясны. Они её боятся. Все до единого.
- Может быть и так, - Камидзё прикусил окровавленную губу. - Но всё равно она - человек. Она не инструмент. Я не могу... позволить тебе называть её так...!
- Да, - кивнула Канзаки. - Но ее нынешние возможности не так уж отличаются от возможностей обычных людей вроде нас.
- ...?
- Больше 85 процентов мозга Индекс заполнены 103 000 гримуаров. Оставшихся 15 процентов ей едва хватает для того, чтобы быть на одном уровне с нами.
Это было удивительно и всё такое, но Камидзё хотел узнать кое-что в первую очередь.
- И... что? Что же вы делаете? Вы принадлежите к той же самой церкви, что и Индекс, верно? Этот как его... Несесариус. Почему же вы гонитесь за ней? Почему Индекс говорила, что вы - злые маги из магической группы, - Камидзё тихо сжал зубы. - Или ты хочешь сказать, что это Индекс водила меня за нос?
Он не мог в это поверить. Если Индекс просто пыталась использовать Камидзё, он не видел никаких причин, по которым она рискнула бы своей жизнью и получила бы рану на спине, пытаясь спасти его. И, даже помимо логических рассуждений, он просто не хотел в это верить.
- .. Она не лгала, - ответила Каори Канзаки, слегка замявшись.
Звучало это так, словно она затаила дыхание, пока у нее разбивалось сердце.
- Она ничего не помнит. Она не помнит ни того, что мы принадлежим к Несесариусу, ни причины, по которой её преследуют. Раз она ничего не помнит, для заполнения пробелов ей приходится использовать свои знания. Совершенно естественно предположить, что маги, преследующие Индекс запрещенных книг, принадлежат к магической группе, гоняющейся за ее 103 000 гримуарами.
Камидзё кое-что вспомнил: Индекс потеряла воспоминания о событиях дольше года назад.
- Но... подожди. - Подожди секунду. Это бессмыслица. У Индекс же эйдетическая память, верно? Так почему же она забыла? Что заставило её потерять память?
- Она не потеряла её, - Канзаки вообще перестала дышать. - Строго говоря, я её стерла.
Камидзё не надо было спрашивать, как.
- Пожалуйста, не заставляй меня рассказывать об этом, парень. Я больше никогда не хочу об этом рассказывать.
- ... Почему? - спросил он вместо этого. - Почему? Я думал, вы с Индекс - друзья! И не то, чтобы это просто Индекс так думала, я вижу по твоему лицу! Ты относилась к Индекс как к дорогой подруге, разве нет? Так почему?
Камидзё вспомнил, как Индекс улыбалась ему.
Именно другая сторона одиночества привела его к тому, что он стал единственным человеком в мире, которого она знала.
- ... Нам пришлось это сделать.
- Почему? - закричал он, словно взвыв на висевшую над головой Луну.
- Потому что иначе Индекс умерла бы.
Он перестал дышать. Без видимых причин жара летней ночи, которую он чувствовал кожей, исчезла. Все его пять чувств ослабли, словно пытались ускользнуть от реальности.
Было такое чувство, словно... словно он превратился в труп.
- Как я сказала, 85 процентов её мозга заняты 103 000 гримуаров, которые она запомнила, - плечи Канзаки слегка дрожали. - Для обычного использования у неё есть всего лишь 15 процентов. Если она будет продолжать накапливать воспоминания как обычный человек, её мозг вскоре взорвется.
- Не может быть...
Отрицание. Сознание Камидзё не использовало логику или рассуждения, а попросту отрицало это.
- Я имею в виду... я имею в виду... как такое может быть? Ты сказала, что с этими 15 процентами она на нашем уровне.
- Да, но она отличается от нас одной особенностью. У неё - эйдетическая память, - все чувства медленно исчезли из голоса Канзаки.
- Вспомни, что такое на самом деле эйдетическая память?
- ... Это способность никогда не забывать то, что ты однажды видел, верно?
- И в самом ли деле способность забывать - такая уж плохая вещь?
- ...
- Возможности человеческого мозга на удивление ограничены. Единственная причина, по которой он может работать сто лет - то, что ненужные воспоминания исчезают в процессе забывания. Например, ты не помнишь, что ты ел на обед неделю назад, да? Мозг каждого человека незаметно для него проходит эту процедуру обслуживания. Иначе люди не смогли бы жить. Но, - сказала Канзаки ледяным голосом, - Она этого сделать не может.
- ...
- Она не может ничего забыть: ни числа листьев на деревьях вдоль улицы, ни лица каждого человека, встреченного в час пик, ни формы всех до единой капель дождя, падающих с неба. Все эти бессмысленные, бессодержательные воспоминания очень быстро заполняют её мозг, - голос Канзаки застыл. - То, что в ее распоряжении осталось всего 15 процентов емкости мозга - фатальная трагедия для неё. Поскольку она не может ничего забыть самостоятельно, единственный для неё выход - чтобы кто-то другой заставил её забыть.
Разум Камидзё разлетелся на осколки.
"Что... что это за история? Я думал, что это история о том, как неинтересный парень спасает неудачливую девочку, преследуемую злыми магами, знакомится с девочкой и наконец чувствует сладкую боль в груди, когда в конце концов видит, как девочка уезжает."
Он продолжил анализировать несоответствия.
- Так что я пришла, чтобы дать ей убежище прежде, чем появится кто-то, кто мог бы забрать её и воспользоваться гримуарами.
- Я бы хотела взять ее под нашу защиту, так, чтобы мне не пришлось называть мое магическое имя.
- ... Сколько времени осталось? - спросил Камидзё.
Расспрашивая вместо того, чтобы отрицать, он, похоже, уже признал это где-то в глубине души.
- Сколько времени осталось до того, как её мозг взорвется?
- Её воспоминания стираются точно раз в год, - измученным голосом ответила Канзаки. - Осталось не больше трех дней с этого времени. Это нельзя делать слишком рано или слишком поздно. Если не стереть память точно в нужное время, ничего не получится. ... Я надеюсь, у нее еще не начались страшные головные боли, которые этому предшествуют.
Камидзё был потрясен. Индекс в самом деле говорила, что потеряла воспоминания дольше года назад.
... И головная боль. Камидзё думал, что Индекс слегла из-за лечебной магии. В конце концов, из них двоих Индекс знала о магии намного больше, и она сказала именно так.
Но что, если Индекс ошибалась? Камидзё задумался.
Что, если она ходит в состоянии, в котором ее мозг может в любой момент разрушиться?
- Теперь ты понимаешь? - спросила Каори Канзаки. У неё не было слёз, словно она отказывалась позволять себе проявлять такие дешевые эмоции. - Мы не хотим навредить ей. Фактически, без нас её никак не спасти. Так отдашь ли ты её нам прежде, чем мне придется назвать своё магическое имя?