Слова эти ошеломили меня. Единственными камнями Силы, которые мы знали, были те, что носили ненавистные Ведьмы Эсткарпа. Если камень Гурбориана имел отношение к магии, это объясняло странную слабость, охватившую меня во время Сбора Баронов и после него, так как я находился с камнем в одном помещении.., возможно, он был и причиной снов, мучивших меня той же ночью. Однако на Гурбориана он, похоже, никак не действовал — тот даже не подозревал, что носит нечто, внушающее ужас.
— Нет, — честно ответил я, — не думаю, что Гурбориан вообще догадывается, что обладает не просто драгоценным камнем. Мы в Ализоне не.., разбираемся в магических предметах и вряд ли можем их опознать, пока они сами себя не проявят.
Морфью беспокойно пошевелился в кресле.
— Если барон Гурбориан встретится с кем-либо из магов Эскора, имея при себе камень, — сказал он, — те сразу же поймут истинную сущность драгоценности.
Я хлопнул ладонью по столу, подчеркивая важность моих слов.
— Таким образом, — заявил я, — это еще одна причина не дать Гурбориану и его группировке устроить подобную встречу. Не знаю, на что именно способен этот камень Силы, но наверняка в руках Темных магов он может причинить намного большее зло. Теперь, когда я узнал о камне Гурбориана, я готов поделиться с вами своими весьма серьезными опасениями: если Темные маги Эскора поддадутся соблазну пересечь горы, согласятся ли они добровольно вернуться назад? Что будет делать Ализон, если магия Эскора сокрушит Эсткарп, а затем обратится против нас?
Мои собеседники молчали, но на их застывших лицах отразилась тревога.
— Я слышал, что это место называют «Логовом Сумасшедших Ученых», — продолжал я, — но сейчас, глядя на вас, я не вижу среди вас сумасшедших. Возможно, хранящиеся здесь сведения помогут мне разрушить планы Гурбориана. Ваша и моя страны враждовали в течение столетий, однако, говорю я вам, и Эсткарп, и Ализон должны опасаться того, что может обрушиться на нас с востока. Разве не должны мы вместе противостоять этой угрозе? Вы поможете мне найти в ваших архивах знания, которые я мог бы использовать против Гурбориана?
Слова мои явно привели их в смятение, но народ Лормта отличался исключительной выдержкой. Я ожидал, что женщины съежатся от страха или заплачут, но обе сохраняли внешнее спокойствие.
Старик Оуэн поднялся на ноги, и я тоже встал, вместе с остальными.
— Ты дал нам немало нищи для мрачных размышлений, — сказал он. — Вопросы твои слишком важны, чтобы отвечать на них в спешке. Давайте все обдумаем и поспим. Соберемся завтра.
Мудрая бесцеремонно направилась к двери.
— Я провожу тебя в комнату для гостей, это недалеко, — сказала она.
Я последовал за ней, но заметил, что остальные остались стоять. Несомненно, они намеревались продолжить разговор после моего ухода. Я на них не обижался, ибо поступил бы точно так же, будь мы в Ализоне.
— Ваша учтивость делает мне честь, — сказал я. — Пусть эта ночь добавит нам мудрости.
К моему удивлению, Морфью улыбнулся.
— Не слышал подобного со щенячьего возраста! — воскликнул он, затем покачал головой, и лицо его вновь обрело прежнее мрачное выражение. — Надеюсь, Казариан, завтра у нас будет время поговорить о прошлых событиях, касающихся моей стаи. Столько же времени прошло с тех пор, — добавил он, — когда я последний раз слышал слова «кровная вражда».
Я поклонился и коснулся знака моего Рода. Мудрая закрыла за нами дверь.
Глава 9
Мерет — события в Лормте
(7 день, Месяц Ледяного Дракона / Луна Ножа)
Когда Оуэн предложил нам отдохнуть до завтра, я с трудом поднялась на ноги, не в силах прийти в себя.
При мысли о том, что мой обручальный камень может оказаться в руках Темных магов Эскора, меня пробирала дрожь, словно от ледяного холода. Мне казалось, будто Казариан, убеждая нас предотвратить встречу Гурбориана с магами Эскора, ударил ладонью не по столу, а по моему лицу. Я знала, что мы должны приложить все усилия к тому, чтобы помешать Гурбориану и его приспешнику; мой камень не должен был затеряться во Тьме! Я продолжала стоять, не обращая внимания на тихие голоса остальных. Нолар взяла меня за руку и заставила сесть.
Вскоре вернулась Джонджа, сообщив, что Казариан остался в комнате для гостей.
Дюратан печально покачал головой.
— Мне никогда не казалось, что в Лормте недостает удобств для любого гостя, — сказал он, — но сегодня я предпочел бы, чтобы дверь комнаты нашего барона была снабжена крепким замком, а ключ от него находился у меня в кармане.
— Если Казариан попытается тайком что-то разведать в темноте, — с улыбкой заметила Нолар, — скорее всего, он просто свалится с лестницы или безнадежно заблудится.
— Я предупредила его насчет лестниц, — коротко ответила Джонджа. — И позаботилась о том, чтобы свеча в его комнате была не слишком длинной. Не думаю, чтобы он далеко ушел сегодня ночью.
— Мы тоже, — мрачно сказал Оуэн. — Давайте посовещаемся, прежде чем разойтись. Что будем делать с предупреждением Казариана?
Дюратан уставился в свой кубок.
— Как можно верить словам ализонского барона?
— спросил он. — Их вероломство всем известно, они часто убивают членов собственных семей ради очередного, более высокого, титула.
Ударив посохом о пол, я протянула свою грифельную доску.
— Ваши подозрения вполне разумны, — прочитал вслух Морфью. — Мы, жители Долин, уже имеем печальный опыт общения с ализонцами. Это жестокий, хитрый и вероломный народ.., однако мы вынуждены отнестись к словам Казариана, со всем вниманием, ибо хотя бы часть из них может оказаться истиной. Угроза, о которой он говорит, слишком серьезна" чтобы ею пренебрегать.
Морфью побарабанил пальцами по столу, — Я вспоминаю дни моей юности в Ализоне, — сказал он. — Некоторые из знатных Родов сохранили то, что вы, эсткарпцы, назвали бы благородством, в большей степени, нежели остальные. Насколько я помню, к ним относится и Род Кревонеля, хотя численность его за многие годы основательно сократилась из-за убийств и смертей в бою. Я могу говорить лишь о предыдущих поколениях — Казариана я не знаю, не знаю я и имени его родителя, но спрошу об этом завтра.
Оуэн одобрительно кивнул.
— Нам и в самом деле повезло, старина, что ты среди нас. Казариан мог бы рассказать тебе наедине намного больше, чем считает нужным сообщить в нашем присутствии.
— Возможно, он уже сказал нам слишком многое, — предположил Дюратан, — Его опасения, что Темные маги Эскора, победив Эсткарп, могут затем наброситься на Ализон — лишь один из возможных исходов великого столкновения магий. Нам следует также рассмотреть и другой вариант: если Темные маги Эскора и наши Волшебницы в смертельной схватке уничтожат друг друга, не решит ли тогда Ализон завладеть всеми тремя странами?
— Насколько я знаю Ализон, — сказал Морфью, — можно предположить еще кое-что. Весьма вероятно, что Казариан тоже принадлежит к некой группировке баронов. В то время как, по его словам, группировка Гурбориана настаивает на союзе с Темными магами Эскора, группировка Казариана выжидает удобного момента, чтобы воспользоваться их ошибками или неудачами. Целью их может быть захват любых земель, оставшихся беззащитными.
Я передала грифельную доску Морфью.
— Не верю, — прочитал он, — что Эсткарп может пренебречь предупреждением Казариана, невзирая на все наши подозрения. Я убеждена, что те, кто служит Тьме, не должны завладеть камнем Силы!
Джонджа и Нолар наклонились вперед. Мудрая заговорила первой, сдавленным голосом:
— Мне известно, сколь могущественны магические камни. Неизвестный кристалл такого размера, как ты описываешь, насыщенный Силой, способен причинить такие разрушения, что последствия Сдвига по сравнению с ними покажутся мелочью.
— Да, — заявила Нолар, — некоторые камни Силы могут быть использованы в дурных целях. Например, предназначением Камня Коннарда была помощь при исцелении больных, однако эскорский Темный маг Тулл извратил его силу так, что это привело к ужасным последствиям. — Она замолчала, не в силах продолжать.