Считая позорным для себя использовать Силу для того, чтобы заставить женщину поступить против ее воли, — лишь приверженцы Тылы позволяют себе подобное — я описал ей свое отчаянное положение и предложил выход. С ее согласия, я мог бы с помощью магии зачать в ее теле ребенка, с тем чтобы родившееся Дитя моего Разума могло однажды вернуться сюда, наделенное Силой, которая могла бы меня освободить.
Я тут же почувствовал смятение в ее душе. Сама мысль о магии внушала ей отвращение — странная реакция, которой я не предвидел, но я не мог знать, какие изменения в людских обычаях могли произойти за то время, пока я пребывал в заточении. Однако, вместе с тем, ей казалась крайне привлекательной сама возможность зачать ребенка. Прожив с мужем три года, она страстно желала иметь от него сыновей, но судьба до сих пор не даровала им детей.
После напряженных раздумий она честно призналась, что привыкла взвешивать все «за» и «против», прежде чем решиться на какой-либо поступок.
Мне понравилось ее благоразумное поведение. Если бы она согласилась, эта женщина с сильным характером могла бы стать лучшей матерью для моего будущего избавителя. Поскольку она не могла меня видеть, я показал ей мое изображение таким, как я выглядел когда-то.
Затем я заверил ее, что мое предложение не следует рассматривать как супружескую измену и что они с мужем должны воспитывать Дитя моего Разума, как свое собственное. Кроме того, я предложил ей на определенное время стереть все воспоминания об этом событии. Я хотел, чтобы с первых признаков беременности она и ее муж считали ребенка своим. Однако я настоял на том, что, когда ребенок станет достаточно взрослым для того, чтобы прийти мне на помощь, к женщине вернется память о нашей встрече и она сможет дать соответствующие указания и советы. Я объяснил ей, что, если она действительно хочет мне помочь, она должна взять с собой мой камень, поскольку он обеспечит магическую защиту для нее и ее ребенка, оберегая их от любых опасностей.
Она еще немного подумала, затем согласилась мне помочь, попросив, чтобы я временно стер ее память.
Чтобы объяснить появление у нее камня, я предложил ей, чтобы она помнила о нем, как о ценном подарке, полученном из таинственного источника, и чтобы она хранила его до совершеннолетия ребенка (если это будет сын) или в качестве обручального дара (если это будет дочь). Когда придет пора, воспоминания о нашем договоре вернутся, и она передаст камень и связанные с ним обязательства ребенку ее тела и моего разума.
Получив ее согласие, я от всего сердца поблагодарил ее и тут же приступил к заклинаниям. Чтобы ребенок обладал богатым внутренним миром и был склонен к размышлениям, я сделал его немым от рождения, а также наделил даром мысленного осязания, что позволило бы ему в будущем сразу же опознать мой камень.
Знай же. Дитя Разума, что я, Эльзенар, твой отец, молю тебя поспешить мне на помощь. Путь же ко мне укажет тебе твоя мать, леди Веронда из Долин…
Глава 26
Мерет — события в Лормте
(21 день, Месяц Ледяного дракона / 20 день, Луна Ножа)
Сначала мысленный голос Эльзенара полностью овладел мною, но постепенно я вновь начала осознавать, что нахожусь в Лормте. Я даже обнаружила, что мне удалось ненадолго отложить камень в сторону, пока Нодар читала вслух слова Эльзенара, которые я уже успела записать. Мне очень хотелось, чтобы остальные поняли, сколь безотлагательна и важна переданная мне магическим образом просьба Эльзенара. Каким-то образом я знала, что, вне всякого сомнения, это сообщение не было ложным. Судя по его эмоциональной окраске, Эльзенар был убежден, что единственная его надежда на спасение — это отклик на заколдованную мольбу о помощи.
Я на мгновение подняла взгляд. Слушатели были полностью захвачены рассказом Эльзенара о его сверхъестественном заточении. Когда я вновь начала писать, в моем мозгу эхом отдались слова Эльзенара: «Я сделал так, чтобы ребенок был немым от рождения…» Меня обдало холодом от дурного предчувствия. Я с трудом заставила себя держать перо, пока две невероятные фразы не хлестнули меня, словно бич: «Я, Эльзенар, твой отец», и «твоя мать, леди Веронда из Долин».
Обладай я голосом, я вскрикнула бы от ужаса. Я не почувствовала, как камень выпал из моих онемевших пальцев — меня окутала плотная пелена мрака, лишив каких-либо ощущений.
Потом мне рассказали, что у меня словно оборвалось дыхание, и я упала на подушки. Пока Джонджа растирала мне руки, Нолар схватила свою сумку, лежавшую неподалеку, и поднесла к моему носу горсть растертых целебных листьев.
Острый бодрящий запах вывел меня из обморока, заставив чихнуть. Едва открыв глаза, я жестом попросила всех отойти от моей кровати, чтобы я могла опомниться и перевести дух.
Я отчаянно пыталась осмыслить казавшуюся невероятной правду. Маг Эльзенар действительно был моим настоящим отцом.., но, прежде чем моя мать отправилась на поиски убежища от зимней бури среди древних руин в окрестностях Ферндола, Эльзенар провел там в заключении тысячу лет. Я наконец нашла ответ на вопрос, ради которого совершила столь долгое путешествие: теперь я знала, кем был мой истинный отец.
И совсем не по себе мне стало от второго открытия — еще одного неожиданного ответвления моей родословной, хотя и весьма отдаленного во времени. Я была зачата Эльзенаром почти семьдесят шесть лет назад, но за тысячу лет до этого он стал основателем Рода Кревонеля. Таким образом, Казариан оказался моим кровным, родственником! Дрожащей рукой я взяла новый лист пергамента и написала последние невероятные слова послания Эльзенара, добавив к ним выводы о моей родословной.
Когда Нолар прочитала мои слова, Казариан побледнел настолько, что мне показалось — еще немного, и он упадет в обморок. Однако он лишь по привычке яростно вертел свой золотой перстень. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло, словно у него пересохло в горле.
— Откуда мы знаем… — начал он, затем замолчал и налил себе ячменного отвара из кувшина, который Нолар принесла для меня. В иное время, я уверена, любой ализонский барон выплюнул бы столь безвкусное питье с подобающими случаю проклятиями. Однако Казариан был настолько взволнован, что выпил целый кубок без единого звука. Сомневаюсь, что он вообще понял, что пьет. Однако жидкость придала его голосу обычную твердость, и он закончил свой вопрос:
— Откуда мы знаем, где искать нашего общего… Прародителя само слово прозвучало в его устах так, словно он проглотил нечто кислое), если проход в место его заключения был магическим образом разрушен? Наверняка, твоя мать давно умерла и не может указать нам путь, как рассчитывал Эльзенар.
Я поспешно написала: «Даже если бы древний проход существовал до сих пор, мы не смогли бы отыскать то место неподалеку от Лормта, где Эльзенар его создал. Нет, если мы и в самом деле хотим помочь Эльзенару, мы должны отправиться в Долины — морем, затем верхом и, возможно, пешком. Мне не было еще и двадцати, когда умерла моя мать, но я хорошо помню, как в детстве я путешествовала с ней в окрестностях торговой базы, где я родилась. Мне кажется, я могла бы найти место заключения Эльзенара. Моя мать как-то раз показала мне древние каменные руины, где, как она сказала, она пряталась от зимней бури в тот год, когда осенью родилась я».
Я перестала писать, внезапно осознав, что перо согнулось в моих пальцах так, что вот-вот сломается.
Словно ломкие обрывки страниц, подброшенные порывом ледяного ветра, прежде необъяснимые фрагменты воспоминаний внезапно сложились в четкую картину.
Моя мать, выросшая в большой семье, всегда мечтала о сыновьях, которые могли бы стать продолжателями торгового дела ее Клана. Она обучала меня, ее единственного ребенка, всем премудростям семейного ремесла, несмотря на мои физические недостатки. Не могло ли магическое влияние камня Эльзенара стать причиной ее незаурядных успехов в торговле? Вполне вероятно, странные сновидения, и мои, и матери, были вызваны близостью камня.