Кесселл радостно закивал.
– Красный чародей из Лускана больше никогда не будет колдовать! – сказал он так громко, что все присутствовавшие вздрогнули.
– Говори тише, дурак, – послышался из тени деревьев как всегда невозмутимо монотонный голос Дендибара Пестрого. Он вообще редко открывал рот, но когда такое происходило догадаться о его чувствах было невозможно. Дендибар вел себя столь хладнокровно, что зачастую это даже нервировало окружающих. Несмотря на то что чародей был ниже остальных ростом и являлся, пожалуй, самой внешне неприметной фигурой среди путешественников, Кесселл боялся его больше, чем кого бы то ни было.
– Моркай Красный, мой бывший учитель, мертв, – тихо повторил Кесселл. – Акар Кесселл, отныне известный как Красный, вступил в Гильдию Чародеев Лускана!
– Спокойно, дружище, – сказал Эльделак и положил руку на плечо юноши. – Когда вернемся в город, тогда и устроим настоящее посвящение. – Сказав это, он улыбнулся и незаметно подмигнул Дендибару.
Кесселл был в смятении. Его возбужденный ум суетливо перебирал детали предстоящей церемонии вступления в Гильдию Чародеев. Никогда больше не придется ему сносить насмешки учеников. Теперь-то они будут вынуждены уважать его, поскольку теперь он впереди всех – даже тех, кто обогнал его, удостоившись звания чародея в ранние годы ученичества. В мозгу Кесселла вихрем проносились видения, которые должны были стать реальностью в ближайшем будущем, но вдруг он нахмурился. Кесселл повернулся к стоявшему рядом чародею, и черты его лица резко изменились, как если бы он внезапно осознал, что совершил ужасную ошибку.
Эльделак и прочие собравшиеся в аллее чувствовали себя неуютно. Каждый из них прекрасно представлял, каковы будут последствия, если Архимаг Небесной Башни Арканы когда-либо проведает об их чудовищном злодеянии.
– Его мантия? – спросил Кесселл. – Мне, наверное, следовало бы прихватить ее с собой?
Эльделак не смог сдержать радостную улыбку, однако Кесселл принял ее всего лишь за знак одобрения со стороны старшего друга.
Можно было и сразу догадаться, что этот парень способен впасть в истерику из-за любой мелочи, мысленно упрекнул себя Эльделак и, обратившись к Кесселлу, сказал:
– Об этом можешь не беспокоиться – чего-чего, а мантий в Небесной Башне хватает. Это, пожалуй, даже выглядело бы подозрительным, появись ты на пороге Архимага и заяви о своих правах на место Моркая Красного, будучи одетым в ту самую мантию, в которой его зарезали. Не так ли?
Немного поразмыслив, Кесселл согласился.
– Возможно, – добавил Эльделак, – тебе даже и не стоит надевать красную мантию.
От испуга глаза Кесселла разъехались в разные стороны. Что имеет в виду Эльделак? Неужели они передумали и решили не присуждать ему титул, который он по праву заслужил?
Двусмысленность слов Эльделака была тонко рассчитана, однако он вовсе не хотел зародить в душе Кесселла сомнения. Еще раз подмигнув Дендибару, который от души наслаждался этой игрой, он спокойно ответил:
– Я имел в виду, что другой цвет, возможно, был бы тебе больше к лицу. Вот, положим, синий очень идет к твоим глазам.
Кесселл облегченно вздохнул.
– Возможно, – согласился он. Внезапно Дендибар почувствовал, что ему наскучил этот фарс, и он подал знак своему пузатому компаньону: хватит попусту терять время на разговоры с маленьким мерзавцем.
Эльделак, взяв Кесселла под руку, повел его к выходу из аллеи.
Тебе пора идти в конюшню, – сказал он. – И скажи хозяину, что мы сегодня же отправляемся назад, в Лускан.
– А что делать с телом? – спросил Кесселл.
Эльделак злобно усмехнулся:
– Забудь об этом. Домик предназначен специально для приезжающих с юга торговцев. Скорее всего он будет пустовать до следующей весны. А в этих местах одним убийством больше, одним меньше… Здесь это мало кого волнует. Уверяю тебя, даже если добрые граждане Истхейвена и надумают разбираться, у них хватит ума вовремя вернуться к своим делам и оставить проблемы чародеев нам, чародеям!
Группа лусканцев вышла из аллеи на вечернюю улицу.
– А теперь исчезни! – скомандовал Эльделак. – Найдешь нас после захода солнца, – сказал он и проследил, как Кесселл бегом, будто испуганный мальчуган, скрылся из виду.
– Нам повезло, – заметил Дендибар. – Этот тупица избавил нас от многих хлопот. Сомневаюсь, что без него нам удалось бы так легко справиться со стариком. Пожалуй, только богам известно, почему Моркай был так мягок и добр к нему.
– И в конце концов оказался достаточно мягок для кинжала, – расхохотался его спутник.
– А декорации – лучше и не придумаешь, – подал голос третий чародей. – Здесь, на этой непросвещенной земле, трупы, происхождение которых не поддается объяснению, не более чем мусор!
Эльделак довольно засмеялся. С самым неприятным делом покончено. Можно наконец-то покинуть эту неуютную, вымороженную пустыню и двигаться домой.
Кесселл легкой походкой шагал по Истхейвену, направляясь к сараю, где отдыхали лошади чародеев.
Ему не давало покоя предвкушение той силы и власти, которыми он будет обладать в самое ближайшее время. Прямо перед ним, не удостоив его даже беглого взгляда, прошмыгнула дворовая кошка.
Кесселл, желая убедиться, что поблизости никого нет, быстро осмотрелся по сторонам. «А почему бы и нет», – задумчиво пробормотал он. Ткнув пальцем в сторону кошки, он выпалил несколько заклинаний, которые должны были вызвать волшебную вспышку энергии. Однако, вопреки его ожиданиям, животное осталось целым и невредимым и раздраженно ретировалось, так, видно, и не уразумев, в чем суть магического заклинания.
Пытаясь понять, в чем дело, Кесселл ошеломленно уставился на свой обожженный палец.
Впрочем, особых причин для расстройства не было. Пределом того, что ему удавалось добиться при помощи заклинаний, всегда был лишь собственный обгорелый ноготь…
Глава 2
НА БЕРЕГАХ МИР ДУАЛЬДОНА
Реджис, единственный хафлинг на протяжении сотен миль, в какую сторону ни посмотри, сцепил ладони за головой и откинулся на густо заросший мхом ствол дерева. Реджис был чрезвычайно мал ростом даже по меркам собственного весьма миниатюрного народца. Верхние кончики волос его торчавшей во все стороны буйной гривы едва достигали трех футов, однако живот Реджиса ясно свидетельствовал о том, что его обладатель любит съесть хороший обед, а то и несколько, смотря по обстоятельствам.
Длинная кривая палка, служившая Реджису удилищем, приподнялась, чуть дрогнула, пристроилась поудобнее между мохнатыми пальцами хафлинга и повисла над спокойными водами, безупречно отражаясь в зеркальной поверхности озера. Спустя некоторое время от выкрашенного красной краской поплавка пошли круги и он начал слегка приплясывать на воде. Затем леска постепенно подтянулась к берегу и безвольно легла на воду так, чтобы Реджис не мог почувствовать, что рыбы лакомятся наживкой. В считаные мгновения крючок был очищен, но хафлинг ровным счетом ничего не заподозрил, и можно было не сомневаться, что пройдут часы, прежде чем он вздумает проверить наживку. Да она его не очень-то и волновала.
Он пришел сюда вовсе не за рыбой, а чтобы отдохнуть. Приближалась зима, и Реджис, хорошенько поразмыслив, решил, что в этом году возможности выбраться на озеро, пожалуй, больше не представится. А к зимней рыбалке, в отличие от некоторых любителей из Десяти Городов, он был равнодушен. И кроме того, хафлинг уже натаскал достаточно костей из чужих сетей; работы хватит на все семь снежных месяцев. Поселившись здесь, Реджис, сам того не замечая, поддерживал репутацию своего честолюбивого народа; находясь за сотни миль от ближайшего поселения, которое можно было бы назвать городом, он пытался создать себе хоть какое-то подобие роскоши. Другие хафлинги даже в летние месяцы никогда не забирались так далеко на север. Они предпочитали более теплые края. Впрочем, он и сам охотно упаковал бы свои вещички и вернулся на юг, если бы не одна маленькая размолвка, которая некогда случилась между ним и Магистром одной достаточно известной на юге гильдии воров.