- Не подходи ко мне, мошенник! - прорычал он, отодвигаясь от стола вместе со своим креслом. - Мне известно, что ты владеешь искусством склонять людей на свою сторону, но на этот раз тебе не удастся околдовать меня! - выкрикнул он в сторону Реджиса. А обращаясь к остальным, добавил: Опасайтесь хафлинга! Можете не сомневаться, он умеет творить чудеса!
Кемп понимал, что ему вряд ли удастся доказать свои слова, но он тотчас сообразил, что это скорее всего и не потребуется: Реджис, оглянувшись по сторонам, смутился и не нашел, что ответить на обвинение. Сейчас даже Агорвал, хотя и старался не подавать вида, упорно избегал смотреть ему в глаза.
- Садись на место, плут! - насмешливо крикнул Кемп. - Мы раскусили тебя, и теперь твое колдовство бесполезно!
Бренор, до сих пор хранивший молчание, вскочил с кресла. Его лицо было искажено злобой.
- Это что, тоже плутовство, а, пес из Таргоса? - крикнул он и, отвязав от пояса мешок, вывалил на стол изуродованную голову вербиига. Некоторые отпрянули от стола, но Кемпа было не так-то просто смутить.
- Нам приходилось иметь дело с бродягами-исполинами и раньше, холодно ответил он. - Что из того?
- Бродяги? - отозвался Бренор. - Да мы уничтожили сорок этих тварей, не говоря уже об орках и ограх!
- Значит, это была шайка бродяг, - угрюмо рассудил Кемп. - Теперь, как ты говоришь, они мертвы. Так зачем выносить этот вопрос на Совет? Если ты желаешь почестей, храбрый дворф, то так и скажи - ты их получишь! - Кемп от души наслаждался, глядя, как, заслышав его язвительные слова, Бренор побагровел от злости. - Возможно, Кассиус даже прочтет в твою честь речь перед жителями Десяти Городов.
Бренор, готовый схватиться с любым, кто вздумает подпевать насмешкам Кемпа, угрожающе ударил кулаками по столу.
- Мы принесли вам эту весть, чтобы вы попытались спасти свои дома и своих сородичей! - проревел он. - Возможно, вы поверили нам и попытаетесь что-нибудь предпринять. А может быть, вы прислушаетесь к словам этого паршивого пса из Таргоса и пальцем не пошевелите, чтобы защититься от нашествия. В любом случае мне надоело вас уговаривать! Поступайте как знаете, и да помогут вам ваши боги. - С этими словами дворф круто развернулся и покинул зал заседаний Совета.
По резкому тону Бренора большинство членов Совета поняли, что угроза нашествия слишком серьезна, чтобы считать ее всего лишь выдумкой насмерть перепуганного пленника-орка.
И уж тем более это не было похоже на очередную интригу Кассиуса и тех, кто его поддерживал. Впрочем, Кемп, гордый тем, какой отпор он дал проискам Реджиса, нисколько не сомневался, что Агорвал и его друзья - хафлинг и дворф - строят какие-то козни против Таргоса. Кемп пользовался большим авторитетом, уступая, возможно, лишь Кассиусу, и его, не задумываясь, поддержали члены Совета от Кер-Конига и Кер-Диневала, которые неустанно искали поддержки Таргоса.
Некоторые из выборных представителей, по-прежнему не доверяя соперникам, также склонились к мнению Кемпа, надеясь удержать Кассиуса от немедленных действий. Мнения присутствующих вскоре четко определились.
Реджису оставалось лишь наблюдать за ходом обсуждения: Кемп сумел подорвать доверие членов Совета к нему. Все, чего удалось добиться Агорвалу, Гленсатеру и Малдууну, - это постановление Совета, гласящее: "До всех жителей Десяти Городов должно быть доведено предупреждение о грозящей опасности. Люди должны знать, что за стенами Брин Шандера получит убежище любой, кто этого пожелает".
Реджис с грустью взирал на спорящих, думая о том, что при отсутствии единства в рядах жителей долины никакие, даже самые высокие крепостные стены не уберегут их от беды.
Глава 20
НЕВОЛЬНИК
- Спорить мы не будем, - сказал Бренор, хотя ни один из четырех друзей, стоявших рядом с ним на каменистом склоне холма, и не собирался ему возражать.
Дурацкая подозрительность и неумеренная гордыня членов Совета обрекали Десять Городов на неминуемую гибель. И ни Дзирт с Вульфгаром, ни Кэтти-бри, ни Реджис не считали, что дворфам следует ввязываться в эту историю.
- Когда вы перекроете входы в шахты? - спросил Дзирт. Он еще не решил, присоединяться ли ему к добровольному уходу дворфов в недра земли, и пока что собирался быть лазутчиком армии Брин Шандера - хотя бы до тех пор, пока войско Акара Кесселла не вошло в долину.
- Готовиться начнем уже сегодня, - сказал Бренор. - Но когда все будет готово, торопиться не станем. Подпустим вонючих орков и гоблинов к самому порогу, а потом устроим обвал! А ты, эльф... Ты останешься с нами?
Дзирт пожал плечами. Большинство обитателей Десяти Городов по-прежнему не признавали его. Однако эльф не торопился повернуться спиной к тем, кто населял равнину, которую он по собственной воле выбрал своим домом. И помимо всего прочего, его не очень-то тянуло вновь уйти в лишенный света мир, пусть даже и в гостеприимные пещеры подземного городка дворфов.
- А ты что скажешь? - спросил Бренор у Реджиса.
Хафлинг разрывался между желанием спастись и долгом жителя Десяти Городов. Пользуясь своим рубином, он неплохо жил в последние годы. Но сейчас его секрет был раскрыт. После Совета по долине наверняка пойдут гулять слухи. В Брин Шандере, например, уже все знали, каким даром убеждения обладает хафлинг. Скоро все узнают об обвинениях Кемпа и будут избегать, а того гляди, и начнут открыто преследовать его. В любом случае времена его беззаботной жизни в Одиноком Лесу прошли безвозвратно.
- Благодарю за приглашение, - сказал он. - Я приду к вам еще до того, как Кесселл нагрянет в долину.
- Отлично, - ответил дворф.
- Он устроит тебе комнату рядом с малышом, чтобы дворфы не слышали, как бурчит у тебя в животе! - добродушно подмигнув Реджису, сказал Дзирт.
- Нет, - сказал Вульфгар, и Бренор изумленно уставился на него, искренне недоумевая, почему это вдруг юноше не хочется жить рядом с Реджисом.
- Думай, что говоришь, мальчишка! - одернул его дворф. - Если ты думаешь устроиться поближе к девочке, приготовься уворачиваться от моего боевого топора!
Кэтти-бри смущенно вздохнула.
- Мне не место в подземельях дворфов, - выпалил Вульфгар. - Я создан для жизни на равнине.
- Ты забываешь, что пока за тебя решаю я! - ответил Бренор, и в его голосе зазвучало скорее раздражение отца, нежели возмущение хозяина.