- Пустячок, а приятно, – прокомментировала Меган, выходя из магазина.
- Да еще принесли кому-то пользу, – поддакнула Майя.
Оказавшись на залитой огнями улице, мать и дочь, пребывающие в хорошем настроении, решили продлить праздник, зайдя в одну из двух самых популярных кондитерских Лондона, известную оригинальной викторианской обстановкой и восхитительными разноцветными cupcakes – маленькими кексами.
- Мама!…
- Да, Майя?…
- Спасибо за платье.
- Носи на здоровье, сокровище.
- И за сумку.
- Брось, Майя.
- И за туфли.
- Не забудь, ты обещала давать их мне иногда надеть.
- Конечно, ма.
- Тебе зеленый чай и сладкие пирожки?
- Зеленый и cupcake с шоколадом и земляникой… Ма!…
- Да?
- Мама, как бы ты поступила, если бы получила имейл…
- Какой имейл?
- Да не пугайся ты так сразу! И не прерывай дочь, когда она в порыве откровенности, ты же знаешь, ей легко передумать!
- Извини, сокровище, слушаю тебя.
- Так вот, что бы ты сделала, если бы получила имейл от человека, который, как тебе кажется, больше тебя не любит?…
- …И который прежде клялся тебе в вечной любви, а потом исчез…
- …А потом вновь появился и опять поклялся в вечной любви…
- …И вновь исчез. В таком случае, Майя, добро пожаловать в клуб соблазненных и покинутых.
- Ты так считаешь, мама?
- Да, Майя.
- И я не должна больше ему верить?
- Думаю, нет.
- Ладно, ма. Теперь еще кое-что…
- Говори.
- Я решила больше ничего не бояться. Несмотря на то что за нами с того самого момента, как мы вышли из дома, по пятам ходят эти два парня, которых, готова поспорить, приставил к нам твой дружок Гаррет.
ГЛАВА 37
- Гаррет, в чем дело, что тебе взбрело в голову?
- Не заводись, я только исполняю свой долг.
- И в чем он состоит, твой долг? Позволить сбежать киллеру, а затем давить на психику твоему криминалисту и ее дочери?
- Я не собираюсь никому давить на психику. Я только решил, что будет правильно присматривать за ребятами, поскольку считаю, что все они в опасности, начиная с твоей Майи.
- Что за идиотизм! Гейси дал ясно понять, что его цель – японка.
- Доктор Фокс, не вы ли меня учили, что с психопатами лучше быть готовым ко всему?
- У тебя есть что-нибудь новое по этому Гейси? Что тебе сказала твоя ведьма?
- Ничего. Она боится даже думать о нем.
- Дьявольщина, Гаррет. Все это мне очень не нравится. Невыносимо жить, зная, что по городу расхаживает сумасшедший убийца, который в любой момент может отнять у тебя дочь.
- Успокойся, Мег, ты же сама сказала, что теперь он нацелился на другую девушку.
- «Ты сама сказала»… Что мы знаем наверняка?… И еще, Гаррет, этот парень, о котором упоминал Гейси в последнем послании, опять крутится возле Майи. Помоги мне, прошу тебя. Найди предлог засадить его за решетку. Он очень меня пугает.
ГЛАВА 38
Когда Гектор наведывался в Лондон, то по вечерам предпочитал оставаться дома, наслаждаясь безмолвием своих огромных комнат и чтением драгоценных книг отцовской библиотеки, в которых рассказывались разные загадочные и необыкновенные истории. Вот и сейчас он перелистывал одну из них. Это была небольшая книжка, написанная в 1524 году неким Сигизмундо Фанти, итальянским математиком и астрономом, автором малоизвестного сборника довольно мрачных предсказаний, предварявших хорошо известные пророчества Нострадамуса.
Будучи специалистом в области алхимии и астрологии и отличным латинистом, Гектор Парравичини де Джорджи был хорошо знаком с работами Фанти. Неожиданно внимание Гектора привлек раздел о Магическом Квадрате, разгадкой которого он занимался все последние дни.
На эту книжку он наткнулся совершенно случайно. Десятый шкаф справа, секция В. На самом деле он искал в этой секции отцовской библиотеки оригинальный текст Галилея, который обещал своему куратору в Кембридже, профессору Рональду Диггсу из Астрономического института. Но судьба распорядилась за него. Теперь он уже не мог оторваться от темы, не дававшей ему покоя уже несколько дней.
Он расположился удобнее в кресле и осторожно уложил перед собой древнюю книгу с пожелтевшими страницами. Прибавил света в лампе. За светом в этом доме следили особенно. Больше, чем за всем прочим. Устройство освещения было гордостью его матери, известного дизайнера интерьеров, когда она еще жила здесь.
Раскурив трубку, Гектор углубился в чтение, переводя текст с вульгарной латыни, на которой писали во времена Возрождения, на итальянский.
«Буквы конца и начала всесильны».
«Буквы конца и начала», – повторил он про себя.
Он почесал лоб кончиком карандаша, который всегда держал в руке при чтении, и принялся разгадывать головоломку из слов, составлявших Квадрат. Для начала он переписал их в блокнот:
SATOR
AREPO
TENET
OPERA
ROTAS
Посчитал буквы: 5 рядов по 5 букв, всего 25. Безукоризненный квадрат. Задумался над фразой, приведенной ниже: «Провозвестник Ареопага владеет колесом дела». Смысл фразы был ему непонятен.
Молодой человек вздохнул и вновь обратился к словам. Разложил каждое по буквам и пересчитал их число. Получилось: 4 А, 4 О, 4 Е, 4 R, 4 Т, 2 Р и 2 S. Расположение букв, казалось, обеспечивало совершенную симметрию композиции, в самом центре которой стояла единственная буква, не имевшая пары: N.
«Нет, – подумал он, – это не случайно. Здесь явно скрыт какой-то смысл». Он попробовал складывать буквы так, как собирают puzzle . Ни одна из собранных таким образом комбинаций не имела смысла. Тогда он построил буквы в один ряд, стараясь расположить их согласно повторяемости.
ARTEOSPN
.
NPSTREOA
Нет, ничего не прояснилось и в этом случае. Гектор завелся. Вызовы всегда возбуждали его.
Он переписал буквы одну за другой, как можно ближе друг к другу, чтобы одновременно охватить написанное:
A A A A T T T T E E E E R R R R O O O O P P S S N
«Aaaatttteeeerrrroooo…» – прочитал он вслух.
Внезапно его взгляд выхватил из строчки некое подобие смысловой комбинации: ATER. Ну-ка, ну-ка! Он вновь почесал карандашом лоб и улыбнулся, осознавая, что на верном пути. Карандаш быстро побежал по бумаге, вычеркивая буквы по мере того, как они складывались в исполненные смысла слова.
А A A A Т T T T E E E E R R R R O O O O P P S S N
PATER. Это, конечно, Падре. Так в те времена называли Его.
А какой была последняя молитва, которой Иисус Христос лично обучил своих апостолов? Падре Ностро. Молодец, Гектор, похвалил он себя. Падре Ностро, по-латыни – Патер Ностер. «Так, вычеркнем другие буквы…
Что у меня осталось? 3 А, 2 Т, 2 Е, 2 R, 3 О, 1 S.
Нет, не пойдет. Из этих букв не удается построить никакого квадрата… Если только… Попробуем… Изымаем PATER NOSTER. Что остается?»
Карандаш в руке Гектора вновь заскользил по бумаге. Ему пришло в голову, что разгадать тайну может помочь система символов, наиболее известная во все эпохи: крест.
А Р А Т Е R А Р A T E R N O S T E R O О S Т Е R О Гектор с гордостью всмотрелся в рисунок. Вот здесь уже отчетливо виден смысл. Крест, включавший название самой древней молитвы, обращенной прямо к Богу, которую Иисус лично прочитал в присутствии своих ближайших последователей. Он перевернул страницу книги Сигизмундо Фанти и с удивлением прочел:
«Крест, который мы получим, расположив в нужном порядке буквы, разбросанные по Магическому Квадрату, есть решение проблемы. А и О в начале и в конце молитвы, обращенной к Богу, означают Альфу и Омегу, Начало и Конец».
Гектор отложил книгу. Поднялся и поспешил в библиотеку. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы найти шкаф, в котором были размещены религиозные трактаты. Иоанн, Апокалипсис. Он пролистал несколько страниц. Точно! Вот оно: «Я есть Альфа, и я есть Омега, начало и конец, первый и последний…»
И это все? Но этого мало. Где-то должно быть больше… Он полез в другой шкаф, затем в третий… Черт бы побрал эту понятную только отцу систему классификации книг, думал он, шаря глазами по полкам. Пророчества, мифы. Нет. Алхимия, Возрождение. Здесь тоже вряд ли. Может, астрономия… Пришлось попотеть, прежде чем он нашел то, что искал.