Командир подал знак и эти пятеро ворвались вниз по лестнице склепа.
Прошла минута.
Стража ошарашенная выбежала из склепа. Один выкрикнул командиру:
— Там пусто!
— Не может быть! — Растерялся майор, никак не ожидая такого хода событий, — Тогда же же эти ублюдки?
Возможно, Майор хотел ещё что-то добавить в свою реплику, но его прервало землетрясение, точнее мощный подземный толчок. Надгробные камки, кресты, да и вся земля вокруг склепа стала медленно уходить под землю.
Кто как мог хватался за стены, за забор, стараясь не провалиться в неизвестность.
Из под ушедшей земли стали выползать быстро сотни тысяч мертвецов. Целая орда скелетов, некоторые из них выглядели так безобразно из-за до конца не отошедшей плоти, что неокрепшие умы сразу же бросало в отвратительную блевотину.
— Уничтожьте нежить! Быстро! — Кричал командир отбиваясь от идущих на него мертвецов, — Айрих, мать твою, кидай шашки, живо!
Была настоящая баталия на месте уже разрушенного кладбища. Словно силы света в тёмных одеяниях, используя мечи и волшебную атрибутику, сражались с силами Тьмы в лице полчища скелетов, пробуждённых от многолетнего сна. Юноша тоже не стоял в стороне. Ещё плохо обученный для ведения боя, он размахивал клинком, как топором (что у него хорошо в этой ситуации получалось), срубая бесплотным ходячим костяным тварям головы, руки, ноги, лишая при этом их возможности идти или атаковать.
— Шашки! Кидай световые шашки! — Послышался голос командира, который беспомощно уходил под землю. Сотки костяных рук тянули его за собой.
Айрих быстро среагировал — сорвал чеку и, сделав сильный запах, бросил шашку прямо в ту воронку, в которую уходила сотня мертвецов с его наставником.
Очередная ультразвуковая волна, яркая слепящая вспышка света, ударившая прямо в лицо парня. Он потерял сознание.
Только после двадцати минут его разбудил командир. Айрих чуть было не вскрикнул от ужаса, но сдержался при виде изувеченного майора — лицо его было сильно обожжено, стеклянного глаза не было в глазнице, та была пуста. На всем костюме Патрульного следы когтей, кольчуга разорвана. Виднелись сильные кровоподтёки.
— Мы их поймали, новобранец. Молодец, что среагировал и бросил в ублюдков, тащивших меня под землю, световую шашку. Я смог выбраться, а после мы обнаружили банду некромантов, которые сидели неподалёку в подземном убежище. Мы их всех повязали.
— Но, ваше лицо...
— Да хрен с ним, с лицом. Наколдую себе новую физиономию и буду снова радостно жить. На-ка, вот, держи, трофей твой. — Айрих посмотрел на шашку, которую протянул ему командир, — Ты сражался, как настоящий патрульный, но про магию забыл. Всё, хорош тут валяться. нам уже пора ехать обратно...
* * *
И теперь, оставшаяся как трофей круглая золотая шашка с медной чекой на ручке-кресте, послужила на благо. Словно как в гномской гранате, Айрих сдёрнул зубами колечко и бросил в растущую тьму, которая уже почти добралась до него.
Парень зажмурил глаза, пригнулся, закрыв уши.
Через три секунды, шашка, коснувшись земли, рванула с оглушительным звоном. Яркая, слепящая мощная вспышка света стёрла с лица города клуб скопившихся теней, словно их там никогда и не было, оставив на стенах домов небольшие ожоги. Настоящая граната — Святая световая граната!
Не прошло и минуты, как молодой патрульный опомнился и спрыгнул с балкончика, ловко и мягко приземлился на ноги, стремглав побежал к выходу из переулка и миновал остановку.
Теперь у него и в мыслях не было ехать на поминки своего деда. За ним кто-то охотился, кто-то достаточно сильный, раз был способен на вызов оживших теней, фантомов. Кто-то, кому Айрих нечаянно мог переступить дорогу, совершая рейды со своей группой патрульных. Но почему именно он? Ни кто другой?
Именно поэтому вопросу он и отправился к тому человеку, который хорошо разбирался в преступном мире Савиграда, к той личности, которой можно было доверять — Джерому Райнсу, его последней и единственной надежде на спасение и помощь.
* * *
На улице Чурпелы, меж двух неприметных домов стояло огромное, яркое чёрное с розовой окантовкой и завлекающее внимание здание. От туда доносилась ритмичная музыка. Окна были матовыми, светонепроницаемыми. На входе, прямо над раздвижными дверьми красовалась вывеска «Жар-Птица».