На экране возникло фото худощавого веснушчатого парня с рыжими короткими волосами.
- Последнее время Эдуард Лампель изучал влияние цветового спектра на физиологию человека и активно экспериментировал со сконструированным прибором собственного изобретения.
Экран подёрнулся рябью, изображение исчезло.
- Информацию не следует воспринимать дословно, но Вадима попытаются убить, - пояснила Скульд. - И это прямо или косвенно будет связано с наследством Большовой. Имейте это в виду. Подстрахуйтесь...
- Что я могу сделать? - быстро спросила Вича.
- Поместить его будущее в «кокон неприкосновенности».
- Я согласна! - не задумываясь, ответила Викуля.
- Тогда держи эту пряжу, это - будущее твоего друга, пока она цела - ему ничего не угрожает, - Офелия протянула Вике серебристый моток.
- А где найти этот кокон? Как я узнаю, где он?
- Он находится в секторе «пыли», я знаю, ты была там, правда, не по своей воле. Ты видела коконы, в которых хранятся судьбы колдунов. Выторгуй один... Попасть туда по своему желанию можно, украв вещь из гроба покойного и перед сном положив её под подушку. А теперь вам пора возвращаться. Идите в книжный магазин, переверните альбом и уходите.
Скульд исчезла.
Вадик и Вича забежали в книжный, где посредине застывших в нелепых позах «картонных покупателей» на полу лежал альбом с репродукциями.
Ракул перевернул книгу, и они увидели картину, изображающую окно, в котором отражалась избушка. Взявшись за руки, они наступили на изображение...
- Поаккуратней, пожалуйста!
Рассерженная продавщица подбежала и подняла с пола дорогостоящий товар.
- Брать будете?
- В другой раз, - Виктория Ивановна торопливой походкой покинула магазин.
- Вниманию пассажиров! У стойки номер семь начинается регистрация рейса семьсот пятьдесят семь, вылетающего в Новосибирск.
- Наш рейс объявили, забирай чемодан, пошли на регистрацию, - командовал Ракул.
- Я решила задержаться! Сейчас только билет поменяю...
Глава 6
Зайдя в квартиру, Виктория Ивановна рухнула на диван и, обхватив руками голову, заплакала.
- А я говорю, что нужно было лететь... Нельзя тебя время упускать. Каждый день - на вес золота. Из отпущенного тебе по Перекладу году жизни, три месяца - уже тю-тю... - смиренно констатировал Ракул. - Зря ты из-за меня осталась. Теперь вот, жалеешь.
- Ни о чём я не жалею... Я просто боюсь. Вот и всё... Я вообще покойников боюсь, а как подумаю, что должна руку в гроб запустить да ещё стянуть что-нибудь... Дурно становится. И ещё нужно на похороны попасть... Как? К кому?
- Прими горячий душ, выпей тёплого молока и ложись спать, - приказал Вадик. - А мне телек включи.
Вича послушно дошаркала на уставших ногах до полки, на которой лежал пульт, и включила телевизор.
- Тело депутата Большовой и её дочери доставлено на родину. Завтра в здании городского концертного зала состоится церемония прощания с нашей заслуженной землячкой... Тело будет захоронено на центральном кладбище... - сообщил диктор новостей.
- Вот тебе и похороны! - усмехнулся Ракул. - Тело врага, так сказать, сможешь лично лицезреть, заодно и позаимствуешь что-нибудь.
- Не нравится мне всё это, - подытожила Вика и пошла в ванную.
В длинной очереди желающих проститься с депутатом Большовой никто не обращал внимания на одинокую поджарую старуху, держащую в руках букет белых гвоздик и время от времени еле слышно бурчащую себе под нос какие-то слова.
Посредине просторного фойе стояли два полированных гроба тёмно-коричневого дерева.
При виде восковой бледности мёртвых лиц Вике сделалось дурно.
- Можешь уйти, - понимающе предложил Ракул.
- Лучше скажи, что можно незаметно украсть, - пробормотала Виктория Ивановна и положила под язык таблетку валидола.
- Сейчас посмотрю, - пообещал Вадик. - Ты, главное, держись, в обморок не шлёпнись!
- Давай быстрей! Всего пять человек осталось...
По-видимому, Вадим удалился на разведку, так как в последующие десять минут его не было слышно.
- Порядок! - наконец прозвучал его довольный голос. - Возьмёшь серёжку... Левую. Я посмотрел, там замочек приоткрылся. Слушай и запоминай! Ты подходишь справа, кладёшь цветы, склоняешься максимально близко, обнимаешь, а когда целуешь в лоб, то правой рукой незаметно вынимаешь из левого уха серьгу. Поняла?
- Я не смогу склониться, я боюсь...
- Ну тогда... Чего приходили... Положи цветы, и уходим.
- Подходите, прощайтесь, - раздался голос распорядителя траурной церемонии. - Ну же, все хотят к гробу подойти...
Вича только сейчас поняла, что застыла в шаге от гроба и не может сдвинуться с места.
- Не торопите! - вступился за неё военный, стоявший сзади. - Видите, человек в почтенном возрасте... Может, сердце прихватило.
Распорядитель понимающе прикрыл глаза.
Вика, сделав над собой неимоверное усилие, склонилась на покойной. Белые кружевные простыни, чёрная бумажка на лбу, цветы - всё пахло каким-то сладким удушающим ароматом. Голова закружилась. Вике казалось, что все вокруг следят за каждым её движением.
- Давай! Снимай! - кричал Ракул. - Не тяни!
Робко протянув трясущуюся руку к уху покойницы, Темнова вздрогнула и ощутила на пальцах мертвенный холод, исходящий от Большовой. Мочка уха была словно пластмассовая. У Темновой никак не получалось пошевелить серёжкой и вытащить её из отвердевшего отверстия в мочке.
- Давай быстрее! - уже рычал Вадим. - Все смотрят! Сейчас заметят! Да что ж ты копаешься! Косорукая!
Одеревеневшими пальцами Вика дёрнула за серёжку.
- Да разве так воруют!
Елена Павловна Большова открыла глаза и резко села в гробу.
Вика заорала от ужаса и стала озираться по сторонам, но толпа словно застыла в немом молчании. Присмотревшись, Вича увидела, что присутствующие превратились в ледяные статуи с застывшим на лицах безразличием.
- Сама сниму, - объявила Большова. - Чтобы ты, девочка, себя не осквернила. И так перед тобой в долгу.
Покойница ловко вытащила серьги из ушей и протянула онемевшей Виктории.
- Держи! Я сейчас обратно лягу, а ты мне простынку поправь и венчик Царствия Небесного... Перекосилось всё! И ещё, когда к доченьке прощаться подойдёшь, то шепни ей, что прощаешь нас...
Вика не успела ничего ответить, как покойница снова лежала в гробу...
- С вами всё в порядке? - сердобольный военный взял её за локоть.
- Да, - облегчённо ответила Вича. - Сейчас венчик на лбу поправлю и простынку...
Дойдя до второго гроба, она без всякого страха и отвращения коснулась губами лба молодой покойницы.
- Спи спокойно! Я вас прощаю!
На лице умершей появилась светлая улыбка, а на душе Виктории Ивановны сделалось легко и спокойно.
Перед сном Вика переоделась в шёлковую пижаму, положив в карман золотистую кудель. По привычке посмотрела на себя в зеркало, но, не найдя зрелище приятным, тяжело вздохнула и легла в постель. Опуская голову на подушку - под которой спрятала серёжки депутата Большовой - она услышала, как в соседней комнате Ракул радуется забитому зенитовцами голу.
- Вот мужики! Хоть человек, хоть призрак - как дети малые...
* * *
И снова ноги мёрзли от серой пыли. Покосившиеся плиты надгробий зловеще проступали из рассеивающегося сизого тумана. Сухое безжизненное дерево подпирало раскидистыми ветвями свинцовое небо.
То тут, то там над могилами начали появляться струйки пепла, они закручивались в затейливые коконы, из которых появлялись и безмолвно замирали - тараща на Вику пустые глазницы - скелеты в тёмных балахонах.
Викуля вытянула вперёд открытую ладонь, на которой лежали серьги Елены Павловны.
Некоторое время ничего не происходило.
Внезапно одна из мёртвых фигур взмахнула широкими рукавами одеяния и, воспарив над могилой, превратилась в ворона. Беззвучно размахивая крыльями, птица стала кружить над головой девушки. Через минуту уже следующий скелет перевоплотился в носатую птицу, затем - следующий... И так, пока все не взмыли кверху и не превратились в воронью стаю.