Ракул уже хотел вложить бумагу на место, а книгу вернуть на полку, как Вика его опередила.
- Помнишь, что Черген говорила: «Замечайте знаки!». Дай прочитаю.
Листок был исписан мелким подчерком Лампеля...
«Виктория! Я бы хотел написать «Дорогая или милая Виктория», но знаю, что не имею права на такое обращение к тебе... Ты - большая умница, и ты без сомнения уже сообразила, как можно перемещаться по секторам, используя координаты цвета. Вне зависимости от того, в какой из оставшихся дней ты прочитаешь эти строки, не вздумай меня искать... Сейчас, когда я пишу это письмо, я впервые в жизни - вернее, впервые за множество моих жизней - не в состоянии идентифицировать те силы, которые заставляют меня изменить своим принципам и нарушить логическую последовательность организованных мною событий. Да, да! Это не случайная описка, всё, что произошло с тобой и другими людьми - с которыми ты столкнулась за последний год - всего лишь «значения» в рассчитанном мной алгоритме. С самого начала мной двигало тщеславие! Проживая жизнь за жизнью во временных рамках, отмеренных мне судьбой, я ни разу не успевал довести до конца свои научные изыскания, объединить их в единый свод законов от начала и до конца. Я знаю, о чём ты сейчас подумала! Вернее, о чём бы подумал любой здравомыслящий человек... Всю «дорогу» мне твердили о том, что вклад в науку - удел не одного, а множества гениев и просто учёных, которые должны наследовать результаты труда предшественников и вносить свою лепту в общее дело познания истины... Я это понимаю. Но не принимаю! Мне казалось несправедливым, что только из-за скоротечности моего бытия кто-то другой воспользуется моими трудами и продолжит их дальше, снискав славу и известность. Я сознательно лишил себя всего: простых радостей дружбы и любви; возможности услышать смех своих детей, порадовавшись этому; возможности протянуть близким руку помощи в трудную минуту... Я закрылся и спрятался ото всех на свете, я целенаправленно избегал общества... Я совершал подлости и предательства, лишь бы меня не трогали, лишь бы оставили в покое и не мешали заниматься наукой. Ты уже знаешь, Виктория, что за каждый поступок, за каждую мысль приходится платить. И все, кто волей судьбы сталкивался со мной - ненавидели меня, называли колдуном, исчадием ада, штрейкбрехером, врагом народа... Это не важно! Главное другое: чем больше я хотел потратить времени на изыскания и исследования, тем больше его у меня отнимали... Казнили в расцвете сил, и не важно, что это было - сожжение на костре, виселица или пуля в затылок в застенках НКВД. И я понял, что степень моих желаний провоцирует обратную реакцию. Не буду утомлять тебя подробностями, но я вычислил наличие Миров излучения и наличие Миров поглощения... То есть те существующие действительности, которые проявляются в этом Мире как ахроматические цвета. Я изучил весь видимый спектр и узнал многое о том, чего не видит человеческий глаз. Накопленный опыт и интуиция подсказывали, что я двигаюсь в нужном направлении. Не помню когда - множественность перерождений отрицает наличие времени в том смысле, который на Земле привыкли вкладывать в слово «когда» - я понял, что видимый радужный спектр - это не что иное, как оплот борьбы между чёрным и белым... Между излучением, дающим жизнь, и тьмой, старающейся поглотить всё на своём пути... Но каково же было моё удивление, когда я узнал, что этот, так сказать, побочный эффект извечной борьбы добра и зла тоже эманирует Миры. Миры - иридические, Миры - цветные, Миры, к одному из которых и относится эта планета. И в этих Мирах действует свой закон смешения цветов, свой «Иридический Кодекс», свои правила и компромиссы... Свет и Тьма так увлеклись противостоянием, что не обратили внимания на «золотой» сектор - серединный Мир равновесия. Но если до определённого времени «золото» было нейтрально, то с твоим появлением у каждой противоборствующей стороны возник реальный шанс заполучить тебя, заставив играть на своём поле. И поверь, в случае принятия тобой решения в пользу одной из сторон - мирозданье начало бы тут же меняться. Я испугался! Я очень испугался, потому что боялся потерять все свои знания... У нового мироздания будут другие правила... И будет ли там место для меня? Мне пришлось долго прикидывать, на чьей стороне мне выгоднее выступить. Отправившись в сторону Света, я не смог пробиться дальше сектора «беж», где и пребывал в течение долгого безвременья, визуализировав мыслеформу одного из своих обиталищ. Иногда я чувствовал ещё чьё-то присутствие, но, видимо, Светлые сущности не пожелали вступить со мной в контакт. Когда я уже перестал надеяться на встречу, явился страшный горбун, его разноцветные глаза косили и зловеще блестели. Он рассказал, что в одном из воплощений был цыганским магом и немало знал о золоте. Он же вызвался проводить меня к Дасту в сектор «серой пыли», к последнему сектору перед территорией вечной Тьмы. Когда я обратился к этому могильному Царю Тёмных душ со своей просьбой - тот предложил мне Переклад. Да, Виктория, термин «Переклад» обозначает добровольный обряд магической силы. Он поведал мне тайну твоего рождения и то, что ты - как иридианка «золотой середины» - будешь неподвержена простым магическим чарам. Ты восстанешь из корней дерева для удержания равновесия. Ты будешь третьей силой, такая же равноправная, как Свет и Тьма. Ирида любит Землю, поэтому до поры цветения телесная оболочка должна была созревать на этой планете. И в это же время твоя духовная сущность должна была взрослеть и набираться опыта в родной обители, в «золотом» секторе... Переклад заключался в том, что Даст гарантирует мне покровительство и вечную жизнь на службе у Тьмы, а я - в свою очередь - сделаю так, что твоё тело никогда не соединится с твоей истинной сущностью. Написание сценария твоей судьбы было для меня делом техники! Через неделю я должен был прийти вместе с тобой к «Амурскому бархату», дождавшись момента нисхождения «золотой души», заключить её в световую ловушку и вместе с «Иридическим Кодексом» доставить в сектор «серой пыли». Что после этого стало бы с тобой? Не знаю... Но из этого Мира ты бы исчезла. И влюблённый в тебя Ракул тоже испустил бы последнее дыхание на больничной койке. Теперь ты в своём праве возненавидеть меня... Это не удивительно - такова моя судьба... Но я... Я не могу тебя уничтожить! Не спрашивай почему! Не благодари! Не жалей! Осталось три дня до конца срока, установленного «серыми могильщиками». Я дописываю это письмо, и сам отправляюсь к ним - навстречу своей смерти и бесславию. Всё было напрасно... Но если ты спасёшься, если останешься жить, значит - и от меня была польза... И самое главное для меня: если ты сохранишь память обо мне без ненависти и проклятий - у меня появится шанс на новое существование. Пусть призрачный и нереальный, но - шанс... Шанс послужить Свету хотя бы в будущих воплощениях... P. S. К дереву не ходи! Все поиски прекрати! Я сделал всё, чтобы снять с тебя Переклад и вернуть молодость... Попасть в «серый» сектор даже не пытайся - я заблокировал вход на несколько фракталов вперёд! Возвращайся домой и больше никогда не делай глупостей. Прощай навсегда. Безответно любивший тебя невезучий и глупый Эдд».
Дочитав послание, они молча посмотрели друг на друга.
- Думаешь, успеем? У нас меньше трёх дней, чтобы спасти его... - Вадик понял, о чём думает Вика.
- Не лги себе - ты тоже об этом подумал. Если мы не попытаемся это сделать, значит, мой удел - Тёмная сторона... Нужно возвращаться на заимку. Там кое-что захватим и навестим «друзей» из «серого» сектора.
* * *
Вернувшись по туннелю обратно, Вика первым делом принялась лепить снежки и бросать их в сторону, противоположную «бежевому» сектору. То, что происходило дальше, повергло её и Ракула сначала в удивление, а затем - в уныние...
Снежки словно прилипали к воздуху, не оставляя вокруг себя никаких «пятен» или «пробоин».
Темнова устала выкрикивать в пространство координаты «серого» сектора. От холодного сырого воздуха голос охрип.