– Что это? – спросил Чарли, заглядывая ей через плечо.
– Карта. Не видишь?
– Но она очень маленькая.
– Знаю, – Далия вздохнула. – Я купила её по каталогу. Лот назывался «Карта фей». Я решила, что это потому, что она сделана феями. Доля правды в этом есть, вот только они не упомянули, что ко всему прочему карта фейского размера. В комплекте шла лупа, но размером она не больше рисового зёрнышка. Я и двумя пальцами не смогла её подцепить. Но всё это неважно, ею всё равно можно пользоваться, если очень долго щуриться и хорошенько наклонить голову. Вот, смотри. – Она вытащила палочку и постучала по крошечному листку. – Белглоп, – произнесла Далия, медленно и отчётливо. Последовала зелёная вспышка, и по странице потянулись линии, тонкие, как волоски. – Чуть выше и левее. Если, конечно, это не пятно от шоколадки. Ладно, думаю, он где-то вон там. – Она держала карту перед собой на вытянутых руках, выглядя при этом весьма странно: словно сбрендивший сотрудник почты, собирающийся приклеить марку кому-то на лоб.
Чарли пришлось лавировать между людьми, выставив плечо вперёд, чтобы поспевать за ней.
– Разве ты раньше здесь не бывала?
– Не очень часто. Последний раз пару лет назад, перед тем как мы начали обучение, но станция огромная. Заблудиться легко. А-а, кажется, сюда. – Далия подошла к массивной колонне и несколько раз постучала по ней своей палочкой, как будто проверяла её на наличие термитов. Какая она всё-таки странная. – Возьми меня за руку, – в последний момент сказала Далия, а затем без предупреждения сорвалась с места, дёрнув Чарли за руку и потащив его, кричащего, за собой.
Станция сделала сальто, и они внезапно очутились на другой платформе.
– Постой-ка… – Чарли медленно поднял взгляд. Станция, какой он её помнил, теперь висела над ними: народ ходил вверх ногами как ни в чём не бывало. Чарли представил, как все они возвращаются к нормальной гравитации и падают ему на голову, а затем сообразил, что на самом деле это он сейчас висит вверх тормашками. Чарли схватился за дорожный столб и подождал, пока во рту, внезапно пересохшем, снова появится слюна, прежде чем заговорить:
– Я думал… Так потолок не зеркальный! Я думал, что это зеркало! – У них тут всё не как у людей?
– Разумеется, нет, – сказала Далия. – Зачем нам прикреплять зеркало к потолку? Чтобы народ разглядывал свои проплешины? – Чарли вздохнул. – Чтобы взглянуть на себя с ракурса головного убора? Не знаю, как там устроено в твоём мире, но, если вам требуется зеркало над головами, в самолюбии вам не откажешь.
– Уже пожалел, что спросил.
– К тому же, – похоже, Далию понесло, – вампиры не видят своё отражение, так что по отношению к ним это было бы дискриминацией. И в него то и дело врезались бы грифоны – бедняги не блещут умом. Не говоря уже об эльфах: они такие самовлюблённые, что запрокидывали бы головы и целыми днями стояли бы посреди станции, разглядывая себя, а эльфы, задирающие носы ещё выше, чем обычно, – это определённо последнее, что нам нужно. Нет, идея с зеркальным потолком так себе, Чарли.
– Ого, выходит, когда ты сказала «выше», то говорила буквально! Даже не верится.
– А как иначе? И прекрати таращиться. Это некультурно. Знаешь, я никогда не понимала, как вы, сюжетники, разбрасываетесь свободным пространством впустую.
– Нам не приходило в голову использовать потолки, – сказал Чарли сухо.
– Знаю. Вы, сюжетники, как грифоны – тоже умом не блещете. Может, пойдём уже или ты собираешься забрать столб с собой?
Чарли осторожно отпустил знак сначала одной рукой и только потом второй. И, к своему искреннему удивлению, остался на полу. Это обнадёживало. Над ними проехал перевёрнутый паровоз, над платформой поднялось густое облако чёрного дыма, и Далия, кашляя, поспешила дальше. Чарли потребовалось несколько попыток, чтобы наконец последовать за ней, но он не переставая смотрел вниз (то есть вверх). От этого с его желудком творились странные вещи. Он нашёл Далию возле билетной кассы, она отряхивала платье от пыли.