— Сказали, что на следующей неделе надо будет прийти за добавкой, — сообщил он нам с улыбкой, пока мы дожидались своих комплектов. — Тогда выдадут учебники по специализации.
— Интересно, почему их выдают отдельно? — задалась вопросом я.
У Хильды, как всегда, нашелся на него ответ:
— Потому что до следующей недели мы еще можем сменить выбранную специализацию. После первого занятия и до второго мы должны окончательно определиться.
— Как удачно, что мы встретились у дверей учебной части, — я улыбнулась новой подруге. — Полезно дружить с тем, кто все знает.
— Вообще-то я это тоже знал, — заметил Андрей. — Родители говорили.
Я удивилась.
— А как так получилось, что об этом они тебе сказали, а фокусирующим артефактом не снабдили?
Он изобразил на лице смущение и протянул:
— Эммм… Вообще-то он у меня есть. Просто ты выглядела такой смущенной, что мне захотелось тебе помочь. Чтобы ты хотя бы не была единственной, кого предки так подставили.
Я не знала, разозлиться мне или умилиться. Такая внезапная поддержка от незнакомого парня выглядела очень трогательно, но это означало, что я все-таки оказалась единственной студенткой спецкурса, которую родители так подставили.
— Только извини, завтра я его «найду», — он изобразил пальцами кавычки, — и отнесу профессору Данглу на активацию. Ты мне симпатична, но я не готов отстать в обучении на целую неделю. Без обид.
— Да какие уж тут обиды? — я махнула рукой. — Спасибо, что поддержал.
— Да не за что.
Библиотекарь наконец вручил нам с Хильдой по стопке книг на ближайший семестр. Мы за них расписались и все вместе отправились обратно, к общежитию, делясь впечатлениями от первого учебного дня.
Однако далеко мы не ушли, столкнувшись в коридоре с другими студентами. Судя по тому, что лица их были мне совершенно незнакомы, они учились не на спецкурсе. Поначалу я даже не придала их появлению значения. Однако, когда они проходили мимо, один из трех парней специально зацепил плечом Андрея. Причем с такой силой, что тот выронил стопку учебников из рук.
— Эй, аккуратнее нельзя?
— Ой, кто это у нас тут? — противным насмешливым и сюсюкающим тоном поинтересовался парень, который его задел. — Марек, смотри, это же спецы, — обратился он к другому парню — высокому, статному и довольно привлекательному, если не считать заносчивой ухмылочки на губах, которая портила все впечатление.
Мы с Хильдой переглянулись.
— Если это подразумевалось, как уничижительное прозвище, — заметила Хильда, — то вам стоит поработать над формулировкой. Потому что слово «спецы» не звучит обидно.
Я же внутренне сжалась. Только этого мне не хватало для полного счастья: местного аналога дедовщины. Я умудрилась отучиться десять лет в школе и четыре года на бакалавриате, избежав подобных конфликтов. Видела, как порой гнобили других, но меня саму это ни разу не коснулось. Я умела ладить с людьми или оставаться незаметной для них. Поэтому опыта подобных противостояний не имела. А со стороны это всегда выглядело настолько страшно, что я ни разу не нашла в себе силы вмешаться и вступиться за того, кого обижали.
— О, а ты у нас смелая, — все тот же парень мерзко хихикнул, подошел к Хильде и одним точным движением выбил из ее рук учебники.
— А ну отстань от нее, — Андрей толкнул его в плечо.
Я видела, как у Хильды сжались кулаки. Она стиснула зубы, явно стараясь сдержаться и не способствовать развитию конфликта. Зато его были не прочь развить наши оппоненты. Второй парень присоединился к первому, и теперь они оба наступали на Андрея, размышляя на тему того, справится ли «этот хлюпик» с ними. Андрей, кстати, был действительно высок и худощав, к тому же носил очки в тонкой оправе, поэтому не производил впечатления крепыша. И судя по тому, как он попятился под натиском этих двоих, таковым себя и не чувствовал. Правда, они тоже пока ничего не делали, только угрожали на словах.
— Слушайте, чего вы к нам привязались? — подала я голос, чувствуя, что нужно хотя бы словесно вступиться за Андрея. Однако прозвучало это жалко: мой голос дрожал от испуга и волнения. — Мы же вам ничего не сделали. Давайте каждый пойдет своей дорогой.
Парень, который до сих пор оставался в стороне и которого один из приятелей назвал Мареком, посмотрел на меня. Впервые за все время.