предчувствовал, что его ждёт. А ждёт его посвящение в царя.
Царь глядит в окно, дивится: - «Это что за чудо?» Набольший вельможа ему
отвечает: - «А это Емеля на печи к тебе едет».
Царь хоть и царь, а тоже не готов к такому проявлению самости Емели, ему требуется
осмыслить происходящее, что он и делает посредством разума – набольшего вельможи.
Вышел царь на крыльцо: - «Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу
подавил». – «А зачем они под сани лезли?»
Очень показательный диалог: говорится о том, что подавлено много народу как-то, как
будто не о людях. Действительного нарушителя давно бы наказали и без царя. А тут царь
лично проверяет силу и умение Емели осознавать, разрушать и творить образы, в том
числе и социальные. Емеля чётко показывает силу, но ещё не совсем умение: а чего они
под сани лезли? Что иносказательно значит – у меня сила, и я умею её направлять на
достижение своей цели, пусть прямо и жёстко, бесхитростно, но умею. Царь здесь и
вообще в сказке – учитель, наставник, владеющий знанием, духовный отец. А не
руководитель государства как сообщества. Хотя конечно были разные Емели…
Ещё тут прослеживается, во-первых, признание действующим царём, а во-вторых,
урок управления силой.
В это время в окно на него глядела царская дочь - Марья-царевна. Емеля увидал ее в
окошке и говорит потихоньку: -«По щучьему веленью, по моему хотенью - пускай
царская дочь меня полюбит»... И сказал еще: - «Ступай, печь, домой»... Печь повернулась
и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-
полеживает.
95
Влюбить в себя Марью-царевну Емеля не мог, если бы она не любила его. Здесь в
царском дворе, при посвящении, и состоялось у Емели свидание со своей внутренней
женской частью - анимой. Только над этим он действительно властен, над тем чтобы дать
проявиться ей. И он понял это. Пришло время обретения не только силы, но и внутренней
целостности. Он понял, что для любви много не надо, надо позволение. В этом: «пусть
царская дочь меня полюбит» и есть позволение самому себе любить – слово «пусть». И
ещё здесь есть другой слой смысла – начало осознавания себя царём.
Заметим, что царь совершенно без возражений отпустил Емелю и не противился его
отъезду на печке, так как было выполнено то, что следовало – Емеля прошёл проверку и
общались они с царём не на социальном уровне, а на языке сил, потому с виду так
бесцеремонно и коротко.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить
без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил
и говорит опять набольшему вельможе. – «Ступай, приведи ко мне Емелю живого или
мертвого, а то голову - с плеч сниму».
Здесь оказалось зашифрованным вот что: приходит такое время, когда учителю тоже
надо учиться. Живого или мёртвого означает - либо Емелю в чувствах, либо по договору.
Потому что умения у самого царя здесь не хватает, и он не знает наперёд. И царь, обучая
ученика, сам сдаёт экзамен на владение искусством.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню,
вошел в ту избу и начал Емелю потчевать. Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А
вельможа положил его в повозку и повез к царю. Царь тотчас велел прикатить большую
бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку
в море бросили.
Почему царь пошёл, фактически, на убийство дочери, да и Емели, хотя раньше не
покушался на это? Почему в бочку в море, а не в костёр, например, или пещеру или реку?
Царь через набольшего вельможу устроил Емеле ещё одну проверку – на соблазны тела и
чувств. Сработало безотказно. Здесь показана обусловленность человека от тела и его
потребностей. А так же показаны периоды в развитии сознания и самоосознания и
перерождение после путешествия в состоянии целостности - в море чувств. Море здесь –
коллективное бессознательное или же мир прообразов, Емеля – Дух забывший себя. И
учитель попутно даёт Емеле урок вспоминания себя. Марья царевна – Душа, чувствующая
и помнящая себя и знающая жизнь. Она не может жить без Духа. Царь – учитель, знал, что
будет результатом путешествия. Здесь же ещё показан срез реальной жизни – как
настоящие цари ради власти или прихоти не щадят порой и своих детей. Сказка учит
видеть жизнь и несколько смыслов сразу и, принимая всё как есть, не путать одно с
другим.
Долго ли, коротко ли - проснулся Емеля; видит - темно, тесно. – «Где же это я?»
А ему отвечают: - «Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее
море». – «А ты кто?» - «Я - Марья-царевна». Емеля говорит: - «По щучьему веленью, по
моему хотенью - ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок»...
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый
песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
Душа помогла Духу вспомнить себя в странствии по прообразам и дала силу
проснуться, желать и переродиться, обрести самостоятельность.
- «Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку».
- «А мне неохота»... Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит: - «По щучьему
веленью, по моему хотенью - выстройся каменный дворец с золотой крышей»... Только он
сказал - появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом - зеленый сад: цветы
цветут и птицы поют.
Какую ни на есть избушку, а не дворец, - почему-то просит царевна, вроде бы,
привыкшая к дворцам. Ей в целостном с Духом состоянии много не нужно для начала. Ей
96
и так хорошо. Но была и здесь своего рода проверка на убожество, вдруг не проснётся
Емеля не вспомнит какой силой и возможностью владеет и построит какую ни есть
избушку а не дворец. Прошёл Емеля и этот экзамен.
Как так можно строить и где? Не иначе как мыслью в своём сознании.
Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка. – «Емелюшка, а нельзя
тебе красавчиком стать?» Тут Емеля недолго думал: - «По щучьему веленью, по моему
хотенью - стать мне добрым молодцем, писаным красавцем»... И стал Емеля таким,
что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Когда речь зашла о самости и внутреннем преображении, Емеля сразу согласился, то
есть, он увидел, признал и принял Божественную красоту мира и себя, о которой ему
напомнила Душа, увидел Бога в себе. Он преобразился внутренне. Очевидно, что это
особое действие, может быть даже его цель, и оно завершает всю цепь преображений
Емели.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит - стоит дворец, где раньше ничего не было.
- «Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец построил?»
И послал узнать-спросить: «Кто такие?»
Почему царь ехал именно на охоту, а не на рыбную ловлю или посольством куда то?
Здесь отображается и обычная жизнь земных царей, но и показано пространство О-ХОТЫ,
в котором живут другие цари – цари самому себе. Они живут в о-хоте, то есть делают то,
что хотят. И вот, в этом мире охоты один царь безымянный (видимо потому что это