– Адепт Дейдрис, мне нравится Ваша наблюдательность. Это действительно так и есть, магия Земли такова, что возвращает все элементы в исходное состояние, потому и называют ее Матушка Земля, Мать сыра земля.
– Мда, действительно, – раздался голос Карла Барнауса, – леди Мунира, что с группой-то происходит? Учатся, выступают, я даже и слова вставить не успеваю.
– Адепт Барнаус, я предлагаю Вам зачитать свою работу о служении магов земной стихии, – предложила преподаватель.
– Ну, конечно, Вы же давно определили, что я к ней отношусь, – пробурчал себе под нос Карл, однако свиток развернул и, откашлявшись, чего за ним ранее не наблюдалось, начал читать. – Служение магов земной стихии связано с их определенными чертами: надежностью и нацеленностью на результат, из них получаются прекрасные наставники.
Учебный процесс шел полным ходом, когда распахнулась дверь и на пороге появилась куратор леди Карвелия. Поздоровавшись и оглядев нас, она что-то уточнила у леди Муниры и, прежде чем покинуть кабинет, заметила как бы между прочим:
– Адептка Тримеер, по окончании занятий пройдите в кабинет ректора.
Я кивнула, и за куратором закрылась дверь.
В обеденный перерыв мы с Тамилой сидели за столом нашего курса и, помешивая густой суп из овощей, обменивались впечатлениями, наблюдая за младшими группами. Адепты сидели за столами, кто-то улыбался, кто-то, пригорюнившись и подперев рукой голову, чертил ложкой по столу.
– Какие они еще глупенькие, – с улыбкой заметила сестра, – им не нужно готовиться к турниру, живут себе, учатся, а вид у некоторых такой, как будто семеро по лавкам дома ждут, и как жить им далее, непонятно.
– А мы не такими же были что ли? – спросила я у нее, – тоже смотрели на старшекурсников и думали, они такие счастливые, взрослые. Вот кто бы только объяснил, что станем старше, и проблем прибавится.
– А вы знаете, почему они нерадостные? – хмыкнул Северус, – малышей напрягли, объявили, что для них олимпиаду через месяц проведут, вот они и сникли, весна на носу: отучился – и бегай на улице, тепло, солнышко светит, а их хотят заставить за книжками сидеть.
После занятий я, как и было велено, отправилась в кабинет ректора. Секретарь, увидев меня, поднялся и, оглядев с ног до головы, исчез за дверью, а затем, вернувшись, кивнул в сторону кабинета.
За столом сидели ректор Эрмитас и главный попечитель Академии лорд Тримеер, который, увидев меня, улыбнулся.
– Родная, я сразу после нашего небольшого совещания вернусь в столицу. Меня ждут на службе.
– Как скажите, лорд Тримеер, – ответила адептка, уже убедившаяся, что дел по службе у лорда немерено. И стало понятно, почему прежнее общение было раз в месяц. Обучайся я в столице, это происходило бы намного чаще, но в Фоксвиллидж лорд возвращался поздней ночью.
– На турнир прибудет не менее тридцати адептов с Академии Радогона Северного. – Спокойно начал разговор ректор и посмотрел на меня, – ты обязана участвовать в нем.
– Меня выставили на секцию по Истории магии. Я понимаю, что, может, и не права, но позвольте такой вопрос: на турнир могут прибыть адепты с задачами, отличными от участия в нем?
– Могут, – подтвердил ректор.
– И скорее всего, так и произойдет, – вмешался главный попечитель Академии, – а значит, должны быть приняты усиленные меры безопасности. И конечно, адепты должны быть предупреждены о возможных провокациях.
– Ольгерд, мы усилим магические контуры, задействуем привидений по полной программе, они неплохо справляются с отслеживанием всего и вся, – ухмыльнулся ректор и поделился, – мне тут с утра пораньше доложились, кто из адептов с какими адептками целовался и где именно. А уж по поводу племянницы, – сверкнул он насмешливо глазами, – целый список, с кем посещала музей, кто провожал на лечебный факультет, даже о чем разговоры велись, все докладывается.
– Вот это ты зря, – неожиданно сухо сказал попечитель, – запрети подслушивать, достаточно того, что мы знаем: Видана не одна, всегда рядом есть кто-то из друзей. Все остальное – перебор.
– А я не давал такого распоряжения, это они уже из любви к искусству, – ответил ректор.