— Э-э-э… А-а-а… — протянула я.
Если честно, то все нормальные слова разлетелись в тот момент в разные стороны, и в запасе остались только междометия.
— Ну сама посуди, разве правильно отдавать приказы тому, кто может в любой момент отбросить коньки?! Да ей же по меньшей мере лет сто или даже больше.
— Да кому лет сто?! — не выдержала я.
Вот вроде бы и вопросы, и ответы звучат вполне понятно… только по отдельности друг от друга, а в сумме почему-то получается полный бред.
— Как кому? Бабушке Гвенде, конечно же!
Кому?! Я ошарашенно уставилась на лохматика. Так… тут одно из двух: либо у него со слухом и зрением полная беда, либо это у меня в голове произошел полный сбой программы.
— Крончик, миленький, — осторожно начала я, — а ты уверен, что мы говорим про одного и того же человека?
— Конечно, ведь кроме нас с тобой и этого опасного мага, в доме живет только седенькая старушка, к которой вы все так неуважительно относитесь.
Хм… вот это номер! Я в удивлении шлепнулась на потертый от времени и жизненных перипетий диван. Господи, неужели у меня в этом сумасшедшем мире снова начались галлюцинации, и теперь они готовы превратить не только миленькое кафе в бандитский притон, но и добрались уже до святая святых — женского возраста, внезапно превращая девушек в бабушек… или бабушек в девушек… кажется, я уже запуталась. Из моей груди вырвался отчаянный вздох. Верить свои глазам нельзя, доверять окружающим — тем более. Так что же в таком случае делать? «В первую очередь, Шелла, не спешить с выводами, — подумала я. — Во-вторых, попытаться прощупать почву с этой самой Гвендолин. Да, и самое главное, не выставить себя при всем при этом полной дурой, — и задумчиво потерла лоб: — Вот так задание! Для настоящей журналистки!» — и мысленно усмехнулась, просто нюхом чуя свежую сенсацию.
Глава 9
Одежда с секретом
«Шелла, ты же — воспитанная девушка и не дашь в глаз другой очень невоспитанной девушке?» — поинтересовалось собственное благоразумие.
«Это вот той швабре, что ли?! — мои аккуратненькие тоненькие бровки неуклонно поползли к переносице. — Очень даже дам, если, конечно, девица и дальше будет действовать на нервы».
— Думаю, тебе все это будет к лицу, — заявила она, выуживая из большой холщовой сумки последнюю вещь, бледно-зеленого, будто выгоревшего на солнце цвета.
«Ну да, это только если ты — не молодая, амбициозная блондинка, а старая пучеглазая жаба, которая дальше своего болота никогда не была», — подумала я, со злостью рассматривая те наряды от местного слепо-глухо-криворукого кутюрье, которые со все щедростью души отвалила мне эта жадина.
— Надевай давай! Чего пялишься?! — буркнула она, затягивая веревку на дорожном мешке.
— Еще чего! — фыркнула в ответ, с легким презрением приподнимая двумя пальчиками несколько вещей, которые не иначе как по ошибке назывались громким словом «одежда».
Затертые практически до дыр, измятые и страшные… Бог мой, в таком безобразии в пору не мага на статью раскручивать, а милостыню на улице просить! Да что тут говорить, Шелла Роф не позволяла себя такое носить даже когда работала в одном из самых отстойных журналов нашего города с глупым названием «Ложки-поварешки» или в самой нудной газете на свете «Социально-экономические явления и процессы современности» или и вовсе в бюро по расклейке объявлений, или… да вообще никогда.
Удивительно, но на мой категорический отказ швабра вовсе не обиделась, а лишь довольно ухмыльнулась.
— Значит, нет?! — уточнила она.
— Конечно! — рявкнула я, наблюдая за едва сдерживаемой радостью Гвенды.
«Надо же, хоть кого-то отказ неожиданно смог сделать счастливым», — пронеслось в моей голове. Честно говоря, желание немного проредить чужую шевелюру возрастало с каждой секундой все больше и больше.
«Не стоит, Шелла, метать бисер перед свиньями, вернее, одной тощей свиньей, доказывая, как же она не права! — уговаривала я сама себя. — А теперь, госпожа Роф, держим лицо и мило скалимся… э-э-э… то есть улыбаемся. И пусть уж бедняжка-Гвендолин в одиночестве мучиться от собственной безвкусицы».
Я хмыкнула, не сразу обратив внимание на лицо девицы, которое резко помрачнело.
«Ох и странная же она!» — еще, помню, подумала я, прежде чем услышала легкий треск не выдержавшей новых жизненных перипетий юбки. От этого звука мое сердце заплакало горючими слезами. Но показывать слабость перед этой курицей?! Нет уж, увольте! И я, будто ничего не произошло, сделала еще один шаг назад и неожиданно наткнулась… ой! … на препятствие. И оно, это самое препятствие, совершенно не растерялось, уже через секунду вполне вольготно устроив свои руки на моей талии.