– И это продолжалось бы вечность?
– Адам, я не знаю, – в голосе матери слышна растерянность. – Я сожалею о том, что ела от того яблока и тебе дала есть. Змей вроде бы говорил все правильно и верно – что смогу я сама стать, как Бог, что смогу различать добро и зло. До того, как появился Змей, я томилась от скуки. После же того, как он предложил мне, ты спал, и посоветоваться мне было не с кем. А потом… Потом, когда я поела того яблока, я вдруг почувствовала, что становлюсь другой. Я перепугалась.
– И ты захотела, чтобы я тоже стал другим. Но хочу ли я того – этим ты не заботилась!
Мать вздыхает:
– Да, Адам. Я тебя обманула. Я ослушалась Бога и схитрила, сделала так, чтобы и ты ослушался. Наша жизнь стала сложной. В Эдемском саду не было холода и болезней – а тут мы прочувствовали, как тяжелы могут быть страдания. Но ты еще не понимаешь, насколько больно может быть. Бог сказал, что за грех свой женщины рожать будут в муках. Хорошо, что ты не знаешь, какие это муки. Внутри все разрывается, кажется, с ума сойти можно. И все-таки я… не знаю… я жалею и не жалею о том яблоке. Муки родов быстро забываются. Я так счастлива, когда смотрю на детей наших…
Отец кивает:
– И я счастлив. Прежнюю жизнь нам не вернуть. Но в этой, нынешней, тоже есть много радости. Я простил тебя за твой обман. Не могу на тебя долго сердиться.
Сестры пристают к родителям с вопросами. Авель улыбается своим мыслям. Каин же думает о том, что коли выпал бы ему удел находиться в тепле и сытости и при этом не работать тяжело с утра до ночи – то уж он бы такую возможность не упустил и, конечно же, не стал бы есть никаких дурацких запретных яблок.
После того как вызрел хлеб, отец напомнил Каину и Авелю:
– Близится время, когда надо принести жертву Господу Богу нашему. Обычно делали это мы с матерью, потом вы нам помогали. Сейчас мы научили вас всему, что знаем сами. И в этот раз вы уже принесете жертву Богу без нашей помощи.
Каин пожал плечами. Ничего сложного в этом жертвоприношении нет. Надо положить дары на жертвенник (перед домом давно уже лежат большие плоские камни, которые специально прикатил отец), помолиться. Потом на дары спускается огонь небесный – знак того, что Господь принял жертву.
Авель улыбнулся:
– Отец, какое же это счастье – благодарить Господа за то, что Он так добр к нам.
Дары для жертвенника Каин собрал быстро. Наполнил плошку крупным золотистым зерном, собрал самого спелого винограда и других плодов, обильно вызревших в саду.
Авель тоже времени даром не терял – заколол, наверное, жирнейшего барана в своем стаде. Также заколол он коз и ягнят.
«Ну и зачем Богу такая грудища мяса?» – подумал Каин, но вслух ничего не сказал.
Авель, опустившись на колени перед жертвенником, уже исступленно молился.
Каин тоже стал на колени, начал читать молитву.
Не успел Каин проговорить текст – как полыхнуло жаром. Каин даже отшатнулся: огонь, спустившийся на жертвенник Авеля, был очень сильным.
Потом Авель благодарил Бога за то, что тот призрел дары его.
Каин закончил молиться. Но никакого огня на его жертвенник почему-то не снизошло.
Каин читал молитвы до ночи. Продрог, мучительно ныли колени. Авель помогал ему, потом ушел в дом и, должно быть, позвал всю семью. Краем глаза видел Каин сестер и родителей – они тоже молились в некотором отдалении.
Хлеб и плоды лежали себе целехонькими на его жертвеннике.
– Ничего, Господь принял жертву Авеля за всю нашу семью, – утешала его за ужином мама.
– А может, мы проснемся, а твоих даров нет, – вторил отец.
Но и утром жертвенник был по-прежнему полон…
– Иди работать, – распорядился Адам, сочувственно глядя на сына. – Это отвлечет тебя от грустных мыслей.
И он ушел в поле. Правда, никакого облегчения монотонный труд не приносил. В груди давила страшная тяжесть, а еще отчего-то сильно хотелось плакать.
Каин убирал на поле солому, когда вдруг появился Авель.
– Я уже управился и помогу тебе!
Вид его улыбающегося лица Каина взбесил.
Надо же, какой добрый! Ему помогает, Богу молится правильно! И все-то у него легко, все радостно!
А вот интересно. Коли возьмет он острый нож и перережет Авелю горло – как тот перерезал недавно барану для жертвенника, – поможет ли ему его Господь? Или же брат будет таким же мертвым, как те козы и ягнята? Адам с Евой говорили, что человек – не как животное, он бессмертен.
Вот и проверим…
Каин снял с пояса нож, осторожно потрогал пальцем лезвие. Было оно острым, затупиться не успело – ведь недавно он хорошо наточил его.