Я занесла кинжал над грудью, готовая снова броситься в атаку, когда увидела его рога — мою следующую цель.
Он был на две головы выше меня, но я могла высоко подпрыгнуть. Это можно было бы сделать, хотя для меня это было бы не так легко, как для моего Полубога Смерти, когда он отрубил демону рог на той улице Манхэттена.
Сильный порыв ветра отбросил меня назад, и Локи встал между своим герцогом и мной.
— Хватит, — сказал принц.
— Эта девка пыталась обезглавить меня! — Взвыл полудемон-азиат.
— Я планирую отрезать твой прекрасный рог и использовать его как зубочистку, полукровка, — сказала я.
Латиноамериканский полудемон за столом разразился хохотом.
Я стряхнула кровь демона со своего клинка, прежде чем вернуть свой взгляд к его рогам.
Полудемон-азиат указал на меня, принюхиваясь, и обвинил.
— Она даже не человек!
— Тебе потребовалось так много времени, чтобы понять это, демон? — Я фыркнула. — И тебе нужно улучшить свои навыки, когда дело доходит до комплиментов женщине.
Он пристально посмотрел на меня.
— Кто ты?
— Асмодей, познакомься с принцессой Селестой, моей маленькой кузиной, — сказал Локи, а затем повернулся ко мне. — Тот, кто наслаждался ирландским виски, наблюдая за твоим боем, — это Левиафан, Герцог Зависти. Пифиус, Герцог Обмана, находится на задании. Но скоро ты познакомишься с моим мастером шпионажа.
Я узнала о рангах демонов на уроке Эсме «Мифология демонов и их силы».
— Значит, тот придурок, который ранил меня своим длинным мечом, — архидемон Мести и Зла? — Спросила я, игнорируя шипение Асмодея. — Я думала, демоны не любят мечи. Те, кого я встречала и убивала на поверхности, предпочитали другие виды оружия. Топоры и бензопилы, похоже, были их любимыми.
— Только Люцифер, мои герцоги и я пользуемся мечами, — сказал Локи. — И мои герцоги предпочитают титул герцога, а не архидемона.
— Для меня звучит одинаково, — сказала я, пожав плечами.
Асмодей снова оскалил зубы.
— Ты выглядишь очень устрашающе, поджимая свои тонкие губы, адский мальчик, — предложила я. — Продолжай в том же духе, и однажды я, возможно, буду дрожать от страха.
Локи вздохнул и развел руками в знак покорности. Левиафан снова усмехнулся. Асмодей с отвращением покачал головой и вернулся на свое место. Герцог Зла оторвал кусок мяса от жареного бедра животного и отправил его в рот.
В животе у меня заурчало.
К моему удивлению, никто не смеялся над звуками, которые издавал мой желудок.
— Больше никаких драк, — сказал Локи, бросив на своих герцогов предупреждающий взгляд, придвинул для меня стул в конце стола, а сам занял место во главе. Он обращался со мной почти как с равной.
Я взяла из корзинки булочку из темного ржаного хлеба, довольная, что она теплая. Намазав ее маслом, я приступила к еде. Передо мной стояли всевозможные напитки, но я взял бутылку воды и изо всех сил старалась избегать всего красного. Черт возьми, это было логово демона. Любая красная жидкость могла быть человеческой кровью.
— Это та женщина, которую вы обещали нам, ваше высочество, — спросил Левиафан, — пара, которая может сравниться с нами по силе и насытить нас всех?
Я усмехнулась, прежде чем проглотить кусок хлеба.
Левиафан ухмыльнулся.
— Она прекрасно с нами справится. Она может пережить нас.
— Вопрос в том, сможешь ли ты пережить меня, — сказала я.
Левиафан рассмеялся.
Асмодей пристально посмотрел на меня.
— Она как плохой котенок, готовый наброситься на любого. Нам нужно подрезать ей когти, пока она не поцарапала нашу дорогую мебель.
— Иди подрежь меня, красавчик, — сказала я, накалывая на вилку нарезанное кубиками яблоко и готовясь метнуть свой нож для масла ему в левый глаз.
Мне нужен был белок, но, черт возьми, лучше бы я придерживалась овощей и фруктов. Кто знал, какое мясо здесь подают?
— Она не похожа на Ту Самую Единственную, — пожаловался Асмодей.
Я поняла его точку зрения. Я могла представить, как я выгляжу, не глядя в зеркало. Я похудела. Теперь я была тонкой, как бумага, после месяцев пыток, голода и заключения в железном гробу.
Я была почти благодарна, что Локи остановил драку между своим герцогом и мной. Если бы бой продолжался, я бы рухнула. К концу я и так уже покачивалась. Только усилием воли я удерживала себя в руках.
Даже сейчас моя голова раскалывалась от боли, и волны головокружения накатывали на меня.
На худом лице мои зеленые глаза, должно быть, казались огромными, а мои волосы цвета дикой лаванды не слишком отличались от птичьего гнезда.