— Правила для вас, гребаных дебилов, — холодно рассмеялась я, — никогда для меня.
Я вонзила свой клинок в черное сердце высокой ведьмы и, не потрудившись посмотреть, как она падает, повернулась, чтобы убить другую.
По моим венам пробежал прилив адреналина.
Я взревела от радости убийства.
На тыльной стороне моей левой ладони появился светящийся символ, и я почувствовала, как другой излучается и горит сбоку от моего лица.
— Знак королевы, — выдохнул кто-то. — Королева вернулась.
Когда метка зажглась, мой адский огонь прорвался сквозь заклинания Ареса и Люцифера, но мой Титанический огонь все еще был связан.
Рано или поздно он вырвется наружу.
Никто не сможет сдерживать меня вечно.
Я злобно рассмеялась.
Остальные демоны и их приспешники съежились передо мной.
— Гори, — сказала я с милой улыбкой.
Но я не стала тратить свой огонь на демонов.
Я левитировала в воздух, в тридцати футах от земли, и направил свой огонь на королевский балкон, где сидели Люцифер и Арес.
— Горите, ублюдки! — Я взвыла, желая, чтобы мой огонь поджарил их до хрустящей корочки.
Вздохи поднимались и опадали по всей арене.
Была ли я единственным человеком, который когда-либо открыто бросал вызов дьяволу? Моя вина. Я была первой, и я была бы последней, если бы могла победить его своим огнем.
Хотя я сомневалась в этом, все же я бы не отказалась от этой возможности подорвать авторитет Люцифера и пристыдить его.
И огонь Люцифера, и энергетический луч Ареса устремились ко мне, врезавшись в мое адское пламя.
— Такая милая, — сказал Арес с улыбкой, в которой было одновременно одобрение и разочарование. — Интересно, уступит ли она нам когда-нибудь.
И снова их объединенные силы погасили мой адский огонь, и я присела на песок, но не раньше, чем дьявол подтолкнул свой двухцветный неистовый огонь еще ближе ко мне, и я почувствовала, как мои кости зашипели от внутреннего ожога.
Собрав всю свою волю в кулак, я медленно поднялась, скрестив кинжалы-близнецы перед грудью в знак неповиновения.
— Да ладно вам, две сучки, — сказала я.
Держу пари, никто никогда не называл Люцифера и Ареса сучками. Я попыталась изобразить на лице сардоническую ухмылку, но потерпела неудачу.
Боль во мне была слишком сильной.
Я собрала остатки сил, всю волю, которая у меня еще оставалась, прежде чем упасть. Мои глаза пылали адским огнем, но губы выдыхали лед.
На всей арене воцарилась мертвая тишина. Никто не осмеливался издать даже тихий звук.
Затем вокруг меня пронесся порыв черного ветра.
Локи, Асмодей и Левиафан материализовались и окружили меня, защищая.
Я не была настолько глупа, чтобы поверить, что они были моими защитниками, но Локи приложил бы все усилия, чтобы сохранить мне жизнь. Я была его активом, на приобретение которого он потратил огромные усилия.
Теперь ему предстояло навести порядок в том беспорядке, который я оставила после себя. Я совершила роковую ошибку, бросив вызов своим злейшим бессмертным врагам, прежде чем была готова.
Я позволила своей ярости одолеть меня.
Я убивала с холодной ясностью в яме, пока не услышал приказ Дьявола.
— Хватит!
Я отказалась подчиняться его приказу, поэтому я попыталась еще больше бросить ему вызов, забыв, что я никогда не победила бы Дьявола и Бога без моего Живого Пламени.
— Отец, позволь мне увести принцессу Селесту с арены, — сказал Локи. — Согласно контракту, она моя, чтобы обучать и приручать.
Шепот раздавался со всех сторон. Локи только что раскрыл мою личность.
— Девушка бросила мне вызов, — ледяным голосом сказал Люцифер, отказываясь признавать мой статус.
Несмотря ни на что, я внезапно уловила эмоции в его голосе, как никто другой. Часть его ненавидела меня больше всего на свете, поскольку я была дочерью его бывшей королевы и сестры, но часть его жаждала, чтобы я была рядом.
— Вы хотели, чтобы ее темная сторона проявилась, мой Господин, — сказал Локи, — и я добился этого. Вы можете видеть, что она вся в слепой ярости. Она больше не может сказать, кого убивает.
— Но ты обещал держать ее под контролем, мой наследник, — прорычал Люцифер.
— Прошло всего несколько часов, отец, — сказал Локи. — Требуется время, чтобы обучить даже адскую гончую. Она подчинится. Она молода. Она станет той, кем была рождена — единственной в своем роде — до истечения срока действия контракта. И за свое сегодняшнее неповиновение она будет сурово наказана в моем доме.
— Тебе лучше выполнить приказ, Локи, — сказал Люцифер, что прозвучало скорее как угроза, чем что-либо еще.